Проектирование  и строительство
гражданских зданий   сайт Александра Прокуратова

Архитектура и революция
(наглая компиляция)

Райт, Фрэнк Ллойд (1869 – 1959), американский архитектор.

Великая архитектура — это величайшее свидетельство человеческого величия.

Назначение постройки — прежде всего всесторонне служить человеку, а не производить впечатление

Обеспечение недорогой жилой площадью является сейчас кричащей необходимостью...

От здания я требую того же, чего и от человека, а именно честности и внутренней правдивости, и от всей души желаю, чтобы это качество сочеталось с безграничной грацией и любезностью. Но самое важное - это внутренняя неприкосновенность.

Бетон послушен, когда свеж; хрупок пока молод; неподатлив когда стар.

Конкурс - это когда посредственность судит посредственность.

Чтобы по-настоящему похудеть, достаточно отказаться от трех вещей - завтрака, обеда и ужина.

Если это покупают, значит, это искусство.

Я никогда не начинаю проектировать здание, не увидев места, где оно должно быть построено, и не встретившись с людьми, которые будут его использовать.

Реальность здания — не стена и крыша, а внутреннее пространство, в котором живут.

Подражая подражанию, разрушают первоначальную традицию.

Каждое здание, предназначенное для человека, должно быть составной частью ландшафта, его чертой, родственной местности и неотъемлемой от нее. Мы надеемся, что оно останется там, где стоит, на долгое время. Ведь дом — не фургон.

В Висконсине выветривание в течение веков смягчило все вокруг. Пейзаж здесь пасторальный, мягкий. А там все было резким, жестким, голым и диким. Все в пустыне вооружено, бронировано, и это было новым для меня...

Решение каждой проблемы заложено в сущности самой проблемы.

У прерии своя собственная красота, и наша задача -распознать и подчеркнуть эту призрачную красоту. Отсюда... нависающие карнизы, низкие террасы и уединённые частные сады, скрытые за оградами.

Главное — стремиться к этому, а то, что достичь цели нельзя, не так важно.

Жизнь, исполненная благородства, требует благородной архитектуры, используемой в благородных целях благородными людьми. Недостаток же культуры означает лишь то, что он означал всегда: жизнь подлую, а, значит, близящийся ее упадок.

Упоминание его имени считается у нас (в США) неприличным (Бруно Таут, "Современная архитектура", 1929)

Луис Салливан, Франк Ллойд Райт подарили нам идею Америки. (Филип Джонсон)

Когда я назвал его однажды величайшим архитектором XIX века, он впал в бешенство...Он был человеком XIX столетия, его мировоззрение соответствовало прошлому веку. (Филип Джонсон)

Заповеди Райта - «Будущее архитектуры»

1. Забудьте обо всех архитектурах мира, если не понимаете того, что они были хороши в своём роде и в своё время.

2. Пусть никто из вас не вступает в архитектуру ради того, чтобы зарабатывать себе на жизнь, если вы не любите архитектуру как живой принцип, если вы не любите её ради неё; готовьтесь быть верным ей, как матери, другу, самому себе.

3. Берегитесь архитектурных школ во всём, кроме обучения инженерному делу.

4. Идите на производство, где вы сможете видеть действия машин и механизмов, производящих современные здания, или работайте в практическом строительстве да тех пор, пока не сможете естественным образом перейти от строительства к проектированию.

5. Немедленно начните вырабатывать в себе привычку задумываться «почему» по поводу всего, что вам нравится или не нравится.

6. Не считайте ничего само собою разумеющимся прекрасным или безобразным, но каждое здание разбирайте по частям, придираясь к каждой чёрточке. Учитесь отличать любопытное от красивого.

7. Приобретите привычку анализировать, со временем способность анализа даст возможность развиться способности синтеза, которая тоже станет привычкой разума.

8. «Мыслите простыми категориями», как говаривал мой учитель, имея при этом в виду, что целое сводится к его частям и простейшим элементам на основе первоосновных принципов. Делайте так для того, чтобы идти от общего к частному, никогда их не путая, иначе запутаетесь сами.

9. Отбросьте, как отраву, американскую идею «быстрой оборачиваемости». Начать практическую деятельность полуиспечённым – это значит продать своё врождённое право быть архитектором за чечевичную похлёбку или так и умереть, претендуя на то, чтобы быть архитектором.

10. Не торопитесь заканчивать свою подготовку. По меньшей, мере десять лет предварительной подготовки к архитектурной практике нужно тому архитектору, который хочет подняться выше среднего уровня в умении оценивать и в практической архитектурной деятельности. Затем уезжайте как можно дальше от своего дома, чтобы строить свои первые здания. Врач может похоронить свои ошибки, но архитектор может только посоветовать заказчику посадить вьющиеся растения.

11. Считайте постройку курятника такой же хорошей для себя работой, как постройку собора. Величина проекта мало значит в искусстве, если отвлечься от финансовых вопросов. В действительный расчёт принимается выразительность. Выразительность может быть большой в малом или малой в большом.

12. Не следует всё в жизни ставить на коммерческую ногу и именно потому, что вам довелось жить в век машин. Например, архитектура сегодня шествует по улицам продажная, так как «получить работу» стало первым принципом архитектуры. В архитектуре работа должна искать человека, а не человек работу. В искусстве работа и человек – напарники; ни один из них не может быть куплен или продан другим. А пока что, поскольку то, о чём мы говорили, является высшим и прекраснейшим родом интегральности, держите свой собственный идеал честности так высоко, чтобы самым важным в жизни помыслом вашего честолюбия было называть себя честным человеком и смотреть самому себе прямо в глаза. Держите свой идеал честности так высоко, чтобы вы сами не смогли его достичь.

Раппапорт Александр (1941), архитектурный критик.

Народ стосковался по классике и требует родного.

От этих афоризмов веяло таким фундаментализмом, что для того, чтобы увидеть стоящие за ними проекты, оставалось только одно - немедленно все эти изречения позабыть.

Не нужно превращать общественный сортир в песню без слов, но сделать его достаточно чистым и проветриваемым необходимо.

Само представление о человеке в архитектуре утрачено, как утрачено оно в логике, методологии, искусстве, политике, торговле, образовании и многих иных сферах современной жизни.

В архитектуре, которая стоит веками и воздействует на психику ежедневно, применять композиционные средства шоу-бизнеса нужно с большой осторожностью.

На месте утопий осталось пустое место. Отказавшись от утопической архитектуры массового общества, не удалось уничтожить самого массового общества. Во всяком случае, пока что не удалось.

Ныне архитектура расслоилась на десяток звезд и массу черного люда, который что-то где-то проектирует.

В архитектурной элите наметилось расслоение на экспериментаторов и проституток. Причем – парадокс в том, что эти противоположности не враждуют, а как бы сходятся.

Витрувий, как известно проморгал общественные здания типа бань, стадионов, военных лагерей и пр.

Может ли автономная архитектура предъявить обществу свои взгляды на развитие новой жизни – вот вопрос.

Страсть к созиданию монстров - типичная черта малой одаренности.

Детская болезнь высоты в модернизме - вещь серьезная.

Есть вещи, о которых говорить особенно не хочется. Среди последних из них - башня в Дубае высотой 828 метров. Ну да, утерли нос всем и себе в первую очередь. Даже смотреть на него не тянет…  Зачем кулинары испекли пирог длиной в 700 метров, что хорошего в жизни человека, весящего 400 килограммов.

Растрелли, Бартоломео (Варфоломей Варфоломеевич) (1700 – 1771), российский архитектор.

Понеже в С.-Петербурге наш Зимний Дворец не токмо для приему иностранных министров и отправления при Дворе во уреченные дни праздничных обрядов, по великости нашего императорского достоинства, но и для умещения нам с потребными служительми и вещьми доволен быть не может, для чего мы вознамерились оный наш Зимний Дворец с большим пространством в длине, ширине и вышине перестроить, на которую перестройку по смете потребно до 900.000 рублев, какой суммы, расположа оную на два года, из наших соляных денег взять невозможно. Того для повелеваем нашему Сенату сыскать и нам представить, из каких доходов такую сумму по 430 или 450 тысяч рублев на год взять к тому делу возможно, считая с начала сей 1754 и будущий 1755 годы, и чтобы сие учинено было немедленно, дабы не упустить нынешнего зимнего пути для приготовления припасов к тому строению (Елизавета Петровна 16 июня 1754 года)

Я построил большой деревянный дворец для зимней резиденции е.и.в. Впредь до окончания каменного дворца, поскольку старый дворец, построенный по приказанию императрицы Анны, был снесен для того, чтобы там строить новый. Это здание состоящее более чем из 156 комнат, с каменными погребами, большой галереей в середине фасада, выходящего прямо на большой проспект… Оно было закончено и обставлено в течении 7 месяцев (Растрелли)

Часть гигантской работы (358 дверей, 869 окон и большое число панелей) получили мастерам Луи Роллану, Давиду Устерсу, Иосифу Штальмееру, Иосифу Домашу, Павлу Сен-Лорану и Стефанусу Жирардону.

Петр III как-то сказал: «Я должен подарить что-нибудь Растрелли, но деньги мне самому нужны. Я знаю, что сделаю, и это будет для него приятнее денег. Я дам ему свой голштинский орден, он не беден и с амбицией и примет это за особую милость, и я разделаюсь с ним честно, не тратя денег.

Петр III оказался единственным из всех государей и императриц, при котором Растрелли, удостоился награды за его труды. Он пожаловал Растрелли званием генерал-майора и орденом Св. Анны.

При Екатерине II мода на барокко ушла, и перестав получать заказы, Растрелли вышел в отставку. В 1762 и 1767 наезжал в Италию в надежде улучшить свои дела (в том числе путем вывоза картин итальянских художников для продажи в Россию).

Архитектор Джакомо Кваренги, проходя мимо собора Смольного монастыря, каждый раз с почтением снимал шляпу.
Петр, физически уничтожив Московское зодчество, прорубил окно на провинциальные задворки Европы, где оно и пребывало последующие царствования. Эта эпоха породила массу забавных, а иногда великих вещей, обязанных варварскому пышному гению Растрелли… но было пережито без больших последствий как некий наивный маскарад, в котором нет ни интеллектуальной, ни духовной глубины. (Михаил Филиппов)

Архитектора здесь ценят только тогда, когда в нём нуждаются. (Растрелли)

Ревзин Григорий (1964), архитектурный критик.

Звезда – это человек, в имя которого вложены большие деньги с тем, чтобы получить еще большие деньги в условиях общества потребления. Звезда должна делать то же самое, что и другие люди (иначе это никто не купит), но при этом как-то или прищуриваться, или придуриваться, или отличаться особой сексуальной ориентацией либо трудной судьбой – словом, быть не как все. Но ни в коем случае не в плане выпускаемого продукта, иначе возникнет нестандартный товар, а нестандартное плохо продается. Так что творческие мысли у звезды – это крайне вредно, в крайнем случае допускаются капризы.

Знаете, вот эту фразу - критиковать легко, - я получаю три раза в месяц. И что удивительно... У нас архитектурных критиков в России 5 человек. Архитектурных чиновников - 5 миллионов. Почему-то все хотят где, видимо, потруднее: вот полегче никто не хочет.

Идеология того, что центр должен быть целиком сохранен, какой он есть, реально не работает. Поскольку центр является, с одной стороны, самой инвестиционно привлекательной частью, и противостоять давлению этих денег никто не может, да и не хочет. Поскольку московское правительство само очень сильный бизнесмен на рынке строительства.

Эстрадная звезда, берущаяся философствовать, примерно так же органична, как философ, поющий на эстраде.

Творческий потолок архитектуры общества потребления – аттракцион для толпы.

Архитекторам бумажникам выпала странная роль – присутствовать при последних днях СССР и осмыслить эту агонию в молодом возрасте.

Архитекторы считают, что просто так выставляться неприлично, а надо трудовым квадратным метром доказать, что ты этого достоин.

Архитекторы прикинулись мебелью.

Древние секреты изготовления плохого бетона образца 1960-х годов сегодня уже утрачены.

Если все решается назначением, то появляются разные Церетели. Или журналист Ревзин со спонсорами-масонами. (Ю. Аввакумов)

Архитекторы изолированы от искусства,  от философии, литературы,  кино, музыки. Они выпадают из культуры в  целом... Я  понимаю, какую бурю негодования  способен    вызвать у архитекторов этот тезис, и намеренно  его заостряю... ( Тоже мне открытие - а то мы все не знали – Прокуратов)

Роджерс, Ричард (1933, Флоренция), английский архитектор, родоначальник стиля хай-тек. В 1963 году создает архитектурную мастерскую вместе с Норманом Фостером. «Компания Ричарда Роджерса», основанна в 1977 г. Главный советник по архитектуре и планированию мэра Лондона. Проект Центра Помпиду. Притцкеровская премия – 2007. Возведен королевой Елизаветой ІІ в 1981 в дворянство.

Города предназначены для общения людей, и если мы не обустроим их для этого, мы столкнемся с кризисом социальной интеграции.

Я не верю в личную собственность архитектурных проектов.

Человеческая жизнь всегда зависела от трех переменных: население, ресурсы и окружающая среда.

Исторически общества, не способные справиться с экологическим кризисом, либо мигрировали, либо исчезали. Отличие нынешней ситуации в том, что наш кризис уже не регионального, а глобального масштаба: в него вовлечено все человечество и вся планета.

Промышленная революция породила города, которые не редко становились воплощением ада для их жителей.

Розанов Василий (1856, Костромская губ. - 1919, Сергиев Посад), философ.

У Философова зонт был с дырочкой.
Но такая прелестная палка, черная
с рубчиками, не вертлявая (полная в теле)
и необыкновенно легкая. Эти декаденты
умели выбирать необыкновенно изящные
вещи. Простые и стильные.

«Помпеи»(1902) - фрагменты

Устроение жилища удивительно связано с нашей психологией. Оно и вытекает из нее; а раз уже установилось и окрепло, в свою очередь влияет на нее обратно.

Психология моллюска, таскающего за собою раковину, независимо от прочих причин, должна единственно от этой причины быть совершенно иною, чем психология рыскающего по лесу волка. Человек всегда несколько похож на свой дом. По крайней мере это столько же верно, как и то, что дом человека похож на своего хозяина.

Когда, бывало, в детстве давал я из рук корове огромные лопухи травы – между нами было все-таки понимание. Ей приятно съесть, а мне приятно ей дать.

Но когда умерший Цицерон (преподаватель гимназии - Пр.) закатывает передо мною период в 13 строк… - точно ставит меня на колени, и ничего больше! Ровно больше ничего! Ни сочувствия, ни понимания… Никакого чувства тоги. Никакого чувства форума. Ничего античного, все русское или русско-немецкое.

Не могу я постигнуть необоримой потребности христиан закрываться от прямого солнечного света, выражающейся в драпировке окон. У нас, например, в Петербурге и без того свету мало, и этот ничтожный свет еще загорожен домами… но даже и в первом этаже, и в бельэтаже, где свет в окно идет какой-то мутный, от земли, всю верхнюю половину окна заделывают гардинами, занавесками, полотняными, бесконечно пыльными тряпками, кружевами, тюлем; не хотят света от солнца, а хотят его отраженным или от земли, или от стены противоположного дома.

«Флоренция»(1902) – фрагмент

Чтобы построить «Duomo», нужно было начать трудиться не с мыслью: «нас посетит гений», а с мыслью, может быть, более гениальною и, во всяком случае, более нужною: «мы никогда не устанем трудиться – ни мы, ни наши дети, ни внуки». Нужна вера не в мой труд, но в наш национальный труд, вследствие чего я положил бы свой камень со спокойствием, что он не будет сброшен, забыт, презрен в следующем году. Это-то и образует «культуру», неуловимое и цельное явление связности и преемственности, без которой не началась история и продолжается только варварство.

«Золотистая Венеция»(1902) - фрагменты

Перенесите Василия Блаженного в Лондон или, особенно, в Нью-Йорк, и он не только испортится сам, но и испортит ту площадь, на которую вы его поставите.

Башня, не имеющая ничего красивого в себе и столь непропорциональная окружающим ее зданиям, удивительно с ними гармонирует. Гармония эта так велика, что просто больно думать, что, выйдя на площадь св. Марка, не увидишь ее. (В 1902 году колокольня собора святого Марка в Венеции обрушилась)

Через несколько времени седина этого места, удивительная его архитектурность, непосильная личному гению и доступная только гению времени, начинала в вас действовать.

В странах тумана, сырости и холода редко смотришь на небо, и не хочется ничего послать в небо. Здания здесь широкие, распластанные по земле. Это – мужик, которого порют, а не жаворонок, который подымается в лазурь. Может быть, природа действует на историю, на нравы; а история и нравы – на архитектуру.

К Василию Блаженному ничто не приближается. Он один. Каприз времени, чудачество эпохи возвело вещь…

И в архитектуре закон этот действует: хотят великолепное построить – выйдет претенциозное, холодное, деланное, нравственно убогое. Но дикарь-архитектор строит дикарю-герцогу: вдруг выходит тепло, осмысленно, воздушно – выходит единственная вещь на свете.

Можно было выбрать белый: «молочная белизна каррарского мрамора» - это все знают, это элементарно. Но, например, хочется не белого, но яркого, цветного: выбирай камень красный, зеленый, голубой, комбинируй их или оставь в один тон. Наконец, выбери камень с тонкими прослойками, жилами цветными. Но остановиться на камне, который, при разглядывании вплотную, являет грязно-белый цвет, а в общем (в стене) чуть-чуть заметно розовый, - кажется невозможно, особенно невозможно в проекте, когда задумываешь здание; и можно быть уверенным, что камень был взят таким ненамеренно, без всякой мысли о нарядности. Между тем всякий знает (т.е. сейчас, в XIX-XX веке), как хороши так называемые линялые цвета; т.е. где цвет сбежал почти, вылинял, остались лишь следы его, камень…

Когда Дворец дожей был кончен, со всех концов мира потянулись и до сих пор тянутся на него смотреть. Невозможно ни задумать когда-нибудь еще такого (ученому-архитектору нужно для этого с ума сойти, т.е. все сперва забыть и затем лишиться употребления всяких способностей), ни где-нибудь приблизительно подобное найти. Да, архитектура есть вдохновение. И ей так же невозможно научиться, как писать стихи, молитвы, музыку и великие картины. Бог знает, как и откуда это приходит.

Стекло это – колоссальный полукруг – велико и мрачно, как ворота железнодорожного депо, откуда выходят паровозы. И оно почему-то и как-то необходимо, незаменимо. Не понимаешь, а любуешься. Точно черное пятно – спуск в ад; вокруг пятна расцвела земля. Это сам собор. Он до того цветочен, цветист, стар, светел, в желтом, голубом, более всего в белом, в позолотах, почерневших в веках, - так он весь мягок и нежен… св. Марк – точно обливает душу материнским молоком. Это что-то вечное и старое; не личное, а народное, не сделанное, а как бы само родившееся.

Росси, Альдо (1931, Милан – 1997, Милан), итальянский архитектор. Притцкеровская премия 1990. Херцог Жан и Пьер де Мерон работали у Альдо Росси, а в 1978 организовали собственную мастерскую.

Клевещущие критики глупы, потому что «фашистской архитектуры» не существует. Существует архитектура фашистского периода, итальянская или немецкая, точно так же, существует архитектура сталинского периода. Я действительно испытываю огромное восхищение перед архитектурой сталинского периода…

Росси, Карл (1775-1849), русский архитектор. Михайловский (Инженерный замок), Михайловский дворец, Дворцовая площадь, Генеральный штаб, улица зодчего Росси в Петербурге. У его детей не оказалось средств, чтобы похоронить отца. Им пришлось просить пособие.

Размеры предлагаемого мною проекта превосходят принятые римлянами для своих сооружений. Неужели побоимся мы сравниться с ними в великолепии.

Если арка упадет, я готов упасть вместе с ней (и во время раскружаливания стоял на самом верху, на аттике)

В заключении донесу Вашему сиятельству, что в случае, когда бы в помянутом здании от устройства металлических крыш произошло какое-нибудь нещастие, то в пример для других пусть тот же час меня повесят на одной из стропил театра. Если на эту покорнейшую просьбу не поступит милостивого решения, то я не могу с честью и без утраты моей репутации продолжать построение означенного здания и вследствие того убедительнейшее прошу окончание оного во всем возложить на другого архитектора. Так ваше сиятельство да удостоит е.и.в. поверить словам благородного художника…

Русские пословицы

Все закрасится – хорошо будет.

Выдумка дороже работы.

И то бывает, что деньгам не рад.

Карась сорвется – щука навернется.

Кого дедушка любит, тому и косточки в руки.

Кто любит попа, кто попадью, кто попову дочку.

На кого игумен, на того и братья.

Сааринен, Ээро (1910, Финляндия - 1961, США), финский и американский архитектор, дизайнер мебели. Аэровокзал им. Дж. Кеннеди в Нью-Йорке (1956—1962). Ээро Сааринен, восстал против интернационального стиля в 1956.

Сааринен перерезал пуповину, соединяющую его с Мис ван дер Роэ… (Мишель Рагон)

Аэровокзал в TWA в Нью-Йорке – это иконическое изображение птицы и, в расширенном смысле, воздушного полета вообще. В деталях и переплетении изгибающихся поверхностей и линий пассажирских выходов и пересечений эта метафора разработана особенно искусно. Опорная конструкция напоминает ногу птицы, водосток превращается в зловещий клюв, пересекающий внутреннее пространство, висячий мост, покрытый кроваво-красным ковром, уподобляется, я полагаю, легочной артерии. Здесь образные значения сочетаются соответствующим и тщательно продуманным образом, заостряя общепринятую метафору полета. (Ч. Дженкс)

Салливан, Луис (1856 – 1924), американский архитектор (учитель Райта). С треском выгнал Райта из мастерской, когда узнал, что тот занимается халтурой.

Гордый своими знаниями, Луис Салливан явился в контору Фрэнка Фернеса -- одного из лучших тогдашних архитекторов. Господин Фернес, выслушав рассказ Салливана о его успехах в учебе, рассмеялся ему в лицо, обозвал его идиотом, а всех ученых - ослами, объявил, что знания, полученные в институте, не имеют никакой ценности, и принял Луиса на работу.

От Фернеса Салливан узнал, что не бывает "архитектуры вообще" или "здания как такового", зато бывают конкретные задачи, которые надо решать с помощью наличных средств.

В чем основная особенность высотных офисных зданий? В том, что они очень высокие… Сила и могущество высоты, слава и гордость экзальтации.

Пять принципов небоскребостроения Салливана:

• небоскребу нужен подземный этаж, в котором будут размещаться бойлерные, силовые установки и прочие устройства, обеспечивающие здание энергией и теплом.
• первый этаж должен быть отдан банкам, магазинам и иным заведениям, которым необходимо большое пространство, много света, яркие витрины и легкий доступ с улицы.
• второй этаж должен иметь не меньше света и простора, чем первый, поскольку он легко достижим с помощью лестниц.
• между вторым этажом и самым верхним должны располагаться бесчисленные офисные помещения, которые могут ничем не отличаться друг от друга по планировке.
• самый верхний этаж, так же как и подземный, должен быть техническим. Здесь располагаются системы вентиляции.

Проницательность бизнесменов, сочетавшаяся с инженерным воображением, помогла чикагским архитекторам реализовать идею стального каркаса.

Каждая проблема содержит ее собственное решение, и задача заключается в точном понимании характера проблемы.

Форма ВСЕГДА отвечает функции.

Демократия не должна предавать своих мечтателей.

Здание, абсолютно лишенное орнамента, может производить впечатление величественности и благородства благодаря своим массам и пропорции. Я не уверен, что орнамент способен существенно повысить эти основные качества... Поэтому мы должны волей-неволей избегать многих нежелательных украшений и понять путем сравнения, насколько эффективнее замысел естественный, энергичный и здоровый.

Луис Салливан, Франк Ллойд Райт подарили нам идею Америки. (Филип Джонсон)

Сант-Элиа, Антонио (1888—1916), итальянский архитектор футурист. Погиб на фронте.

Манифест футуристической архитектуры (1914).

Новая красота бетона и железа, оскверняется наложением карнавальных декоративных инкрустаций, которые не оправданы ни конструктивной необходимостью, ни нашим эстетическим чувством. Они имеют свое происхождение… в этом дурманящем цветении глупости и бессилия, которое получило имя неоклассицизма.

Проблема футуристической архитектуры — о том, чтобы создать, от фундамента до крыши, футуристический дом, чтобы строить с использованием всех ресурсов науки и техники, чтобы удовлетворять все требования наших обычаев и нашего духа, и сокрушить все, что является нелепым, тяжелым и противоположным нам (традицию, стиль, эстетику, пропорции) и определить новые формы, новые линии, новую гармонию профилей и объемов.

Создать архитектуру, которая соответствовала специфическим условиям современной жизни, нашему мировосприятию — и это стало бы ее эстетической ценностью. Эта архитектура не может быть покорной ни одному закону исторической преемственности. Она должна быть новой, как ново состояние нашей души…

Мы должны изобрести и построить город, похожий на огромную шумную стройку, ловкий, мобильный, динамичный в каждой своей части, и футуристический дом, похожий на гигантскую машину.

Я провозглашаю:

Что футуристическая архитектура — это архитектура расчета, дерзости и простоты; архитектура бетона, железа, стекла, промышленного волокна и всех заменителей дерева, камня и кирпича, позволяющих достичь максимальной эластичности и легкости.

Что архитектура — это не холодное сочетание практичности и пользы, но она остается искусством, то есть синтезом и экспрессией.

Что декорация, по сути своей противоположная архитектуре, абсурдна, и что только в использовании и особом расположении материалов необработанных, голых, или ярко окрашенных, проявляется декоративная ценность футуристической архитектуры…

В архитектуре нужно увидеть попытку к тому, чтобы свободно и смело привести к согласию среду и человека; то есть сделать мир вещей прямой проекцией мира духа.

Дома должны существовать меньше нас самих. Каждое поколение должно построить свой город.

Антонио Сант’Элиа,
архитектор

Милан, 11 июля 1914

Скокан Александр (1943), российский архитектор.

Хорошая архитектура нашему обществу совершенно не нужна. Как сказал один мой клиент, у нас проблема качества встанет через пятьдесят лет, тогда архитектора будут звать, чтобы хорошо построить. Получается, еще пятьдесят лет архитектору в этой стране делать нечего.

Все расплывчато и неопределенно.

Современный мир предательски изменчив.

Архитектор внутренне готов к грубому окрику градоначальника, чиновника или заказчика.

Чаще, однако, фамилия архитектора ничего не говорит покупателю, а его известность – это лишь маркетинговая уловка.

Я не люблю коллективных действий.

Это мой рынок, на который они вторгаются.

Мне лично в любой ситуации все равно нужны точки опоры.

На наших глазах произошло истощение ткани.

Я должен за что-то зацепиться, для себя установить какие-то реперы.

Как архитектор – я могу чему-то радоваться, но с точки зрения городской жизни, то что происходит – это катастрофа. Город исчезает. И мне не хочется говорить об архитектурных проблемах на фоне такой городской жизни. Получается, что мы уничтожили жизнь, а на фоне этого зато научились опалубку более-менее ровно делать

Мне вообще все не нравится.

Мы действительно пытаемся работать не потому, что так в голову пришло и я так сделал, а потому, что есть некая детерминация.

Я вырос в такой среде, где ты был в общем-то детерминирован, так ли, иначе.

Как я ни вырывался из этого, все равно, вероятно, осталась какая-то тяга к детерминизму.

Архитекторы — ушибленные на голову. И это навсегда

* * *
Детерминизм может перейти, при неполном истолковании, в фатализм, особенно после грубого окрика чиновника, градоначальника или заказчика, со словарным запасом в двести слов. Тем более, что употребление таких словечек, как детерминизм, градоначальник воспримет как личное оскорбление и посягательство на честь его жены. (Прокурат)

Скуратов Сергей (1955, Москва), российский архитектор. С 2002 президент компании «СЕРГЕЙ СКУРАТОВ ARCHITECTS».

Профессионализм – это форма любви.

Я терпеть не могу как все. Я даже дышать не хочу как все.

У меня почему-то, как правило, еврейские заказчики, таджикские строители, а квартиры покупают люди всех национальностей – какая же тут может быть архитектура, кроме русской?

Уважаю архитектуру, которая красиво стареет.

У нас вообще, на мой взгляд, нет никакой хорошей архитектуры.

Могу смотреть на материалы и представлять, как где-то в Голландии заботливый печник ел свою голландскую колбасу и спокойно выпекал голландский кирпич.

Архитектура рождается из твоего влечения к месту… Оно должно раздвинуть все твои ребра, войти в тебя, заполнить все твое внутреннее пространство.

Стараюсь своей работой лечить пространства. Город болен. Он у меня вызывает сострадание.

Главное в отношениях архитектора и заказчика — взаимная терпимость.

Невозможно все время стоять на цыпочках, постоянно находиться в окружении какой-то сумасшедшей красоты.

Все равно будет существовать архитектура для бедных и для богатых.

Изначально закладываешь в него генотип, носителем которого сам являешся.

Главное – запустить механизм творчества. Сделать это может и увиденная на улице красивая девушка…

Есть заказчики и конструкторы, с которыми я решился бы на любую авантюру.

Человеческое всепрощение не должно касаться профессии.

Надо быть борцом — «умирать» на стройплощадке, требовать реализации своих идей. Многие архитекторы давно поставили на этом крест.

Деньги приносят концепции.

Работающая рядом молодежь, как бы изнутри начинает тебя трансформировать.

Многие узелки в той ткани, которую ты плетешь, связывают молодые люди.

Всегда хочется сделать что-нибудь необычное, иногда иррациональное.

Что однажды уже сделал, - скучно, неинтересно.

Дома делают ГАПы.

Почти вся архитектура – лубочно-сусальное постмодерниское дурновкусие, так как является продуктом жесточайшего компромисса между архитектором и, властью.

У меня в мастерской авторская архитектура.

Я все пропускаю через себя.

Чтобы подмастерья не превзошли мастера,… приходится постоянно развиваться, и развиваться быстрее, чем они.

Идеи рождаются снаружи и изнутри.

Я хочу, чтобы мои дома стояли долго.

Сергей Скуратов — архитектор, который развивается рывками вверх. (Ревзин)

Смитсон, Питер (1923–2003) и Элисон (1928–1993) чета английских архитекторов, заложивших основы брутализма.

В современных городах, жизнь которых поддерживается машинами, лишь энергичный, холодный, высококонтролируемый, достаточно обезличенный архитектурный язык может углубить эту основную связь, сделать ее отвечающей всей культуре в целом.

Смитсоны как истинные потомки романтической эпохи должны каждый раз «делать по-новому», чтобы избежать обвинения в «обычности»… Величайшая ирония заключается, однако, в том, что они верят при этом в накопление существенных гуманистических ценностей. (Ч. Дженкс)

Сориа-и-Мата (1844 – 1920), испанский инженер путей сообщения, философ.

Концепция линейного города впервые была предложена Артуро Сориа-и-Мата в 1884 г.

* * *

Только одна улица шириной 500м и длиной, какая будет необходима, вот города будущего, на концах которых могут находиться Кадикс и Петербург, Пекин и Брюссель.

Линейные города будут образовывать стороны треугольников. Они создадут на карте Испании огромную триангуляционную сеть.

Сориа сформулировал десять тезисов «Основные принципы линейного города»:

Из проблемы городского транспорта вытекают все другие проблемы градостроительства.

Линейный город наиболее практичное, разумное и спокойное решение проблемы экспроприации нынешних владельцев земельных участков в их собственных интересах и в интересах общества.

Сталин Иосиф (1879 - 1953), основоположник сталинского ампира, «эффективный менеджер».

По воспоминаниям одного из участников совещания в Кремле, Сталин заявил: "Для нас, большевиков, Христос – не авторитет. У нас есть свой великий вождь, спаситель пролетариата. Непонятно, почему в сердце красной Москвы и всего Союза должен выситься храм Христа, а не храм Ленина".

Своего коллективного «Шпеера» Сталин смоделировал лично из подручного материала, автором всех авторов был Сталин.

Из письма от 20 апреля 1932 г., Сталину, по поводу конкурса "Дворца советов", подписанное президентом СИАМ (Когресс новой архитектуры) Корнелиусом ван Еестерном и генеральным секретарем Зигфридом Гидеоном 1932 г.

«Господин Президент.
Мы имеем честь уведомить Вас о новой ситуации, возникшей между высшими правительственными инстанциями СССР и мировой общественностью. Речь идет о событиях, которые вызвали в профессиональных кругах очень большое волнение. Однако, эти события профессионального порядка могут повлиять на общественное мнение, о чем мы считаем своим долгом Вам сообщить.

Проект Иофана демонстрирует в остробуржуазной форме академическое мышление. Проект Жолтовского - это копирование архитектуры итальянского ренессанса, архитектуры, которая находится в противоречии с народными массами, и полностью соответствует духу наследной власти феодальных князей...

В живых, чеканных и замечательных по своей глубине и простоте словах Иосиф Виссарионович дал нам не только указания о том, как реконструировать столицу, но и о том, как вообще работать – планировать, проектировать, строить. (Профессор Гельфрейх)

Я ясно помню его внушительную фигуру, помню как с трубкой в руке он детально разбирал проект, представленный с обширнейшей докладной запиской и чертежами... Он не только высказался по вопросу о новых границах города, ...но и детально проанализировал вопросы планировки отдельных магистралей, вопросы ширины той или иной улицы или площади... Исключительно важными были замечания товарища Сталина об общем благоустройстве города, о высоте домов на тех или иных улицах и площадях, о мостовых, о парковых зеленых насаждениях (Алексей Щусев)

«Здравствуйте, т. Ворошилов, т. Каганович и т. Молотов!
Был у меня Енукидзе. ...3. Из всех планов «Дворца Советов» план Иофана – лучший... а) не отделять малый зал от большого, а совместить их согласно задания правительства; б) верхушку Дворца оформить, продолжив ее в высь в виде высокой колонны (я имею в виду колонну такой формы, какая была у Иофана в его первом проекте); в) над колонной поставить серп и молот, освещающийся изнутри электричеством; г) если по техническим соображениям нельзя поднять колонну над «Дворцом», – поставить колонну возле (около) «Дворца», если можно, вышиной в Эйфелеву башню, или немного выше; д) перед «Дворцом» поставить три памятника (Марксу, Энгельсу, Ленину)».

Старк, Филипп (1949, Франция). В 1968 открыл собственную дизайнерскую фирму, специализирующуюся на надувных изделиях, с 1969 году начал сотрудничать с Пьером Карденом.

"Старк - суперстар"... и даже больше...

Я никогда не делаю жилых интерьеров - я считаю, что дизайнерские интерьеры вредны, свою жизнь нужно строить самостоятельно.

Простые предметы не должны стоить дорого, надо стереть с ценников лишние нули.

Я предпочитаю оставлять кожу на зверях, а деревья - в лесу.

Объекты не должны служить средствами представления денег так, чтобы люди могли оскорблять этим собственных соседей... В смысле - "я заработал кучу денег, мои источники доходов больше чем ваши, а вы можете просто fuck off:"

В современном мире хороший тон - это делиться хорошей идеей, если она у вас есть, повторять ее, воспроизводить, чтобы дать лучшее максимальному количеству людей.

- А если клиент говорит: я хочу это и это, а вам это не нравится... что тогда?
- Они получат только то, что они хотят. Я никогда не буду заставлять кого-то делать что-то или жить в таком месте, которое им не нравится.

Моя самая главная и несбыточная жизненная мечта - быть красивой женщиной.

В детстве я был абсолютно асоциален и ненавидел школу. Это были худшие годы моей жизни. Я проводил целые дни, проектируя, с большой изобретательностью, орудия пыток для своих учителей… Хорошо, что только рисовал - мог бы стать серийным убийцей...

Мое детство кажется мне сейчас одним гигантским куском промерзлой и непробиваемой скуки. Школа — это вообще какой-то страшный суд.

По окончании войны в Югославии появилось огромное количество недорогих киллеров. Всех, кто со мной не согласен, я "заказываю".

Звезды там выставлены не только русские, но и западные, которые строят в Москве. Они достойны отдельного восхищенного живописания, но об одной звезде хочется сказать уже сейчас – это великолепный стенд Филиппа Старка. Это просто стена, и внизу подпись – Филипп Старк. Ну еще на высоте приблизительно метр от пола, ближе к левому краю есть такая маленькая вмятинка в стене, но кажется, что это случайность, просто неровно закрасили. А так просто стена. Суть концепции прямо-таки бросается в глаза: самая настоящая западная раззвезда – пустое место, которое очень дорого стоит... Нашим архитекторам надо стремиться к тому, чтобы стать как Филипп Старк. То есть дорогим пустым местом. (Ревзин)

Стерлинг, Джеймс (1926, Глазго - 1992), шотландский архитектор. В 1950 окончил Ливерпульский Университет. Притцкеровская премия  1981.

Я всегда был проектировщиком с широким кругом интересов и, судя по всему, эклектическими склонностями, и это вряд ли могло быть по-иному — мое архитектурное образование было книжным

Абстрактное, – это стиль, связанный с современным движением… «Репрезентативное» связано с традицией, … опознанием знакомого и вообще проблемами архитектурного наследия, в большой степени стоящего над временем. Я настаиваю, что оба аспекта присутствовали в нашей работе с самого начала…

Для многих архитекторов, работающих в абстрактном словаре новой архитектуры, – Баухауз, интернациональный стиль, называйте его как угодно, – этот язык стал однообразным, упрощенным, слишком жестко стесняющим, а что до меня, так я приветствую тот факт, что революционная фаза современного движения осталась позади.

Стерн, Роберт (1939), американский архитектор. Теоретик постмодернизма.

В 1977 Стерн назвал три подхода постмодернизма (контекстуальность, орнаментальность, аллюзионизм):

• Контекстуальность подчиняла здание окружению.

• Орнаментальность реабилитировала элементы декора, несущие смысловую нагрузку, но не участвующие в работе конструкции.

• Аллюзионизм позволял вводить исторические ассоциации в диапазоне от прямого цитирования до намеков.

Многие здания 60-х должны уйти. Недостаточно прочные, с низкими потолками, с не открывающимися окнами, с неэффективными системами отопления, они требуют средств на модернизацию больших, чем на замену их новыми постройками.

Современное понятие пентхауса первоначально означало навес на крыше дома, в котором домоуправители хранили краску и инструменты.

Стоун, Эдвард (1902 – 1978), американский архитектор. В 1936 основал собственную фирму и стал работать самостоятельно.

В 1933 был первым американским архитектором, построившим жилой дом "в интернациональном стиле".

В Соединенных Штатах, где на целое десятилетие интернациональный стиль стал непременным атрибутом массовой культуры, долгое время не находилось смельчака, который решился бы выступить против течения. Таким смельчаком в 1953 оказался сам создатель стиля, в миг лишившийся репутации в профессиональных кругах, зато обретший множество новых заказчиков.

Когда на построенный Стоуном в Вашингтоне Центр культуры имени Кеннеди обрушились критики, Стоун ответил на нападки: "В нем воплощены двадцать пять веков западной культуры, а вовсе не двадцать пять лет современной архитектуры".

Я ненавидел его (здание музея, - арх.Стоун), когда был студентом, но оно подлежит охране. Не потому, что красиво, а потому, что это веха в истории архитектурного вкуса. (Стерн)

Суджич, Деян (1952, Лондон), архитектурный критик.

Архитектор подобен лососю, который плывет против течения вверх по реке, чтобы в конце концов отнереститься и умереть. Ради этого он готов заключить сделку хоть с дьяволом.

Архитектура существует в постоянно продолжающемся процессе переговоров с властью. Безусловно, она находится между тремя китами – искусством, властью и деньгами.

Постоянно перемещающаяся по миру, иногда называемая «летающим цирком» группа, состоящая примерно из тридцати архитекторов.

На хрена нам этот летающий цирк, когда у нас тут такой свой, уже давно приземлившийся? (Г. Ревзин)

Танге, Кензо (1913 – 2005), японский архитектор. Притцкеровская премия 1987. Стадион для Олимпийских игр в Токио (1964)

Токио получил в плане градостроительную ось как структуру, вдоль которой город может расти и развиваться. Эта ось имеет и символическое значение, начинаясь в сердце старого города - в императорском. дворце.

Зачем опять обсуждать то, что я уже построил? Мне еще столько предстоит сделать.

Категорически отказался проектировать интерьер собственного дома в Токио: "Не стану я этим заниматься. Боюсь, жене и детям не понравится".

Традиция не может продолжать жить за счет своей собственной силы и что сама по себе традиция не может служить источником творческой энергии. Для того чтобы трансформироваться во что-то творческое, традиция должна, в известном смысле, отвергаться и разрушаться.

Так называемый регионализм никогда не бывает чем-то большим, чем декоративным использованием традиционных элементов. Такого рода регионализм всегда обращен назад…  то же самое должно быть сказано и о традиции.

Тарковский Арсений (1907, Елизаветград - 1989, Москва), поэт.

После меня – хоть ремонт.

Татлин Владимир (1885, Харьков - 1953, Москва), художник, родонач. конструктивизма

Я Татлин, а от тебя отними этот стол, одни кальсоны останутся.

Слушай, напиши мне розы, а я тебе за керосином схожу. (Татлин - Ниссону Шифрину)

Мы живем в тишине грохота.
В этом мощеном воздухе родилась железная спираль проекта памятника ростом в два Исаакия.
Эта спираль падает набок, и ее поддерживает крепкая наклонно стоящая форма...
Изгибы спирали соединены сетью наклонных стоек; в прозрачном дупле их вращаются три геометрических тела. Внизу движется цилиндр со скоростью одного поворота в год; пирамида над ним поворачивается раз в месяц, и шар на вершине совершает полный поворот каждый день. Волны радиостанции, стоящей на самом верху, продолжают памятник в воздух. (В. Шкловский)

Тон Константин (1794 – 1881), русский зодчий. В 1861 году ему присвоили звание "архитектора Его Императорского Величества".

Я несколько раз переделывал верх средней части Московского Кремлевского дворца; и наконец, имел счастие выполнить по сему предмету мысль государя императора…

Оказывается, что этот цемент выдерживает мороз, сырость и крепко вяжется к кирпичу.

Столбы устоялись, можно делать своды.

11 августа 1857. Астрахань. На вопрос мой, кто был архитектором этого колоссального и прекрасного собора, отец Гавриил отвечал: простой русский мужичек. Не мешало бы Константину Тону поучиться строить соборы у этого русского мужичка.

20 сентября 1957. В одиннадцать часов утра «Князь Пожарский положил якорь против Нижнего Новгорода…Новый собор – отвратительное здание. Это огромная квадратная ступа с пятью короткими толкачами. Неужели это дело рук Константина Тона? Невероятно… (Т. Шевченко, - во время возвращения из ссылки)

Декабрь 1931. День солнечный, морозный, с серебряными дымами, с голубизною неба. Трамвай №10 повез меня не на Каменный мост, а на Замоскворецкий, так как поблизости взрывают Храм Христа Спасителя... Красноносые (от холода) мальчишки сидят на заборах и на кучах земли, запорошенной снегом...

И новый взрыв - и дым - и средняя башня становится совсем кургузой. Баба глядит и плачет. Я подошел по другому берегу Москва-реки - и когда подошел почти к самому Каменному мосту - нельзя, патруль: - Куда? Не видишь, церковь ломают! Я обратно. Через сквозной дом к Кольцову. - Кольцов приветлив, словоохотлив, рассказывал о своем детстве: у него отец был заготовщик обуви - запах кожи - он в Белостоке - лекции - Сатириконцы приезжали... Во время разговора взрывы в Храме Христа Спасителя продолжались. (К. Чуковский)

Трезини, Доменико (1670, Швейцария - 1734, Санкт-Петербург), архитектор и инженер, швейцарец по происхождению. Важнейшие постройки: Петропавловский собор, здание Двенадцати коллегий, Летний дворец Петра I

1 апреля 1703 года Андрей Измайлов, русский посол при дворе датского короля Фредерика IV, заключил договор с Трезини:

«...Обещаю господину Трецину, архитектонскому начальнику, родом итальянцу, который здесь служит датскому величеству и ныне к Москве поедет служить в городовом и палатном строении...

За художества его, совершенное искусство, обещаю ему 20 червонных на всяк месяц в жалованье и то платить ему во весь год, зачинаючи с 1 числа апреля месяца 1703 года и то доведется ему платить сполна на каждый месяц, подобающими и ходящими деньгами, по той же цене, как за морем ходят...»

Он ходил в немецком. Не имел чина. Кафтан до колен из синего сукна с большими обшлагами и вместительными накладными карманами. На воротнике и по бортам - строгий серебряный галун. Такого же сукна короткие штаны до колен. Под кафтаном - светлый короткий камзол без складок и воротника. Днем сапоги - лазить по стройке. Вечером - в гости или на ассамблею - чулки и туфли. (Джованни Батиста Цинетти , который работал под началом Трезини)

Архитектор петровских времен Трезини создал  три типовых дома для Петербурга: "ДОМ ДЛЯ ПОДЛЫХ", "ДОМ ДЛЯ ЗАЖИТОЧНЫХ" и  "ДОМ ДЛЯ ИМЕНИТЫХ". Как все изменилось, теперь в   «ДОМА  ДЛЯ ИМЕНИТЫХ» полезли «ПОДЛЫЕ».  Надо делиться! (Прокурат)

Троцкий (Бронштейн) Лев (1879 -1940), конструктивист. При побеге за границу вписал в фальшивый паспорт новую, позаимствованную у надзирателя одесской тюрьмы фамилию — Троцкий.

Наша вся культура построена на дереве и сгорает каждый год. Какая это культура.

Нет никакого сомнения, что в будущем... монументальные задачи, как новая планировка городов-садов, планы образцовых домов, железных дорог и портов, - будут захватывать за живое не только инженеров - архитекторов, участников конкурса, но и широкие народные массы.

Муравьиные нагромождения кварталов и улиц: по кирпичику, незаметно из рода в род - заменятся титаническим построением городов-деревень по карте и с циркулем. Вокруг этого циркуля пойдут истинно народные группировки за и против, своеобразные, технико-строительные партии будущего.

Будущий большой стиль будет не украшающим, но формирующим.

Если мы уйдем, мы так хлопнем дверью, что вся Европа содрогнется.

Утзон,  Йорн (1918— 2008), датский архитектор, Притцкеровская премия 2003 года. в 2007 г. стал первым архитектором, чей проект был прижизненно объявлен памятником Всемирного наследия.

Плоскость в качестве архитектурного элемента очаровывает. Я влюбился в нее впервые во время моей поездки в Мексику в 1949 году, где я встретил самые различные виды плоскостных уровней как по величине, так и по технике их исполнения… Они излучали огромную мощь.

Идея заключалась в том, чтобы уровень плоскости как ножом резко разделял первичные и вторичные функции театра. На ее верхней части зрителям демонстрируют произведения искусства, а внизу, под площадкой, расположена вся вспомогательная техника,

В качестве здания-утки Сиднейский оперный театр все-таки ставит некоторые трудные проблемы из-за отсутствия в нем общепринятой символики… Что кроме символа творчества означают все эти паруса, раковины, цветы, рыбы, монахини? Очевидно, наши эмоции возникают самопроизвольно, по своим законам, и нет определенной точки, в которой сходятся все эти значения. Они витают в нашем сознании и пересекаются где попало, подобно сладостным грезам, следующим за чрезмерным увлечением. (Ч. Дженкс)

Уткин Илья, (1955, Москва), российкий архитектор. В 1994 возглавляет Студию Уткина "Архитектура и дизайн".

Дорогая архитектура для состоятельных и умных заказчиков.

В обществе, где целый век истреблялась культура, изменился человек.

Когда я сказал, что думаю, то почувствовал на себе взгляд Фуксаса.

Так как спрос рождает предложение, экономически рассчитанная на обывателя массовая культура в результате производит в огромных количествах дешёвую продукцию, так называемую попсу.

А Уткин как мыкался без реальных заказов до Биеннале, так и продолжает после, но уже с медалью. (Ю. Аввакумов)

Филарете, Антонио (около 1400 - около 1469) , итальянский архитектор, скульптор и теоретик архитектуры.

Строительство более всего страстное удовольствие, как человек, когда он влюблен…  и тот, кто строит, радостно спешит увидеть свою постройку,…  жаждет видеть ее все сильнее, и сердце его переполняется. Идет время, но ему никогда не надоедает глядеть на нее или говорить о ней, в точности как влюбленному о его возлюбленной.

Он должен знать и выбирать хороших каменщиков, потому что столь многое зависит от них. Если даже архитектор достаточен и хорош, если мастера жалкие, то есть они не мастера вовсе, они ввергнут его в неудобство, и через них он может навредить своему зданию… Он должен распоряжаться мастерами таким образом, чтобы все, что они сделают, подвигало работы вперед, и чтобы ничто не требовалось разрушить или снести. В этом он ответит одной части своего назначения.

Архитектор должен полностью осознавать преимущества всякой наималейшей вещи и потребности и так их устраивать, чтобы они содействовали сооружению в процессе строительства.

Архитектор должен понимать всякую мелочь и всякую выгоду, но никак не допустить, чтобы возник какой-то недостаток или урон, если он их распознает.

Работникам следует платить в соответствии тому, что они сделали как мастера или за какую работу, что была им назначена. Вместе с агентом он должен раскладывать и определять расходы так, чтобы иметь возможность доложить патрону о всех случившихся тратах.

Ему надлежит выбрать одного из каменщиков, того, кого сочтет наиболее пригодным, и объяснить ему порядок и очередность работ, какие следует выполнить, чтобы он затем мог распоряжаться другими. Чтобы он понимал, передавай ему свои пожелания и замеры ежедневно, и тогда он будет их брать и исполнять. Когда архитектор обследует работу, исполненную по его распоряжению, он иначе не сможет определить, кто совершил ошибку, если такая погрешность случится.

Скажем теперь, что надлежит делать для архитектора. Прежде всего, патрону следует любить и оказывать ему уважение, если он хочет, чтобы с постройкой его все было хорошо, и он должен проявлять к нему такие же любовь и преданность, как к собственной своей жене. Без архитектора никому не дано ни зачать, ни освятить хорошую постройку по причинам, о которых было сказано выше. Его знания редкостны, и за них его должно ценить

Нам следует в первую очередь исследовать, сколько же мастеров и работников потребуется, чтобы справиться с этой работой…  Сначала посмотрим, сколько мастеров и работников нужно (в расчете) на один браччо стены. Затем мы перемножим, чтобы узнать, сколько потребуется, чтобы завершить всю стену на условиях, обозначенных выше. Один браччо этой стены, от ее подошвы до верха потребует в день четырех мастеров и семь работников при каждом мастере, всчитывая сюда тех, кто готовит раствор и подносит кирпичи. Они необходимы, чтобы мастер не терял времени.

Филиппов Михаил (1954), российский архитектор. С 1994 руководит персональной творческой мастерской.

Бумажная архитектура – продукция вырождения русской архитектуры, проданная в Японию под видом досуга для архитекторов. Танец на гробе профессии. Даже скорее такой капустник.

Не знает никто в мире этой бумажной архитектуры. Сталинскую знают как массив, как явление, авангард знают по именам. А это, возможно, исключительно могучее движение, но не знает его никто.

Ну, никак я не повлиял на развитие мировой архитектуры. Ни чуть-чуть.

Венеция до петербургской России была важнейшей государственной иллюзией… Русская мечтательность видела в ней хозяйку Средиземного моря, а значит, вселенной в античном смысле слова. Ее византийский образ и некоторая независимость от пап принималась за православие. Город считался окном в Европу и Азию, причем в обе стороны.

Целью путешествий Петра была именно Венеция, но доехать до нее он не сумел, дела заставили вернуться, надо было рубить головы стрельцам.

Те, кто сейчас заказывает застывшую музыку в столице, желают ее видеть национальной по форме и евростандартной по содержанию.

Демократический партхозактив во многом определяет патриотическую гримасу современной Москвы. Памятуя заветы тов. Жданова из тревожной комсомольской юности, он отвечает чаяниям широких масс, ничего не имеющих за душой, кроме национальности, и черпающих образы русской культуры с этикеток водочных бутылок.

Новый класс, взглянув на реальный город, доставшийся ему от предков, кажется, не может не ужаснуться собственных варварских замков и башен.

В стране, где архитектурной столицей остается Петербург… не может существовать уродливая мешанина из карикатурных карнизов, колонн, сплошного зеркального остекления и мансард-гробов.

В Москву через Киев пришла общеевропейская ордерная традиция с сильным барочным оттенком, способная решать не только церковные, но и гражданские задачи. Это происходило мирно, не дожидаясь топорных петровских реформ, и породило множество великолепных построек.

В литературе тоталитарное мифотворчество одевается чеховским психологизмом, а в живописи покрывается романтическим письмом передвижников. Именно эта смесь сообщает произведениям сталинской эпохи утомительную жизнерадостность и удушающую жесткость.

Святым законом является свобода самовыражения. Все обязаны быть индивидуальностями. Однако, несмотря на массовую самобытность, живут дружно и изготавливают совершенно одинаковые изделия, объединяясь по необходимости в большие творческие коллективы.

Последние десятилетия в "современном" цеху очень чтят историческую среду. Периодически устраивают ее почетные похороны, с плакальщиками, надгробными речами и обличениями окружающих в равнодушии.

Есть тут "бумажники", рисующие иллюстрированные анекдоты, теоретики, называющие коробочки, поставленные в ряд, - ритмом, друг на друга - доминантой, а их отсутствие – пространством...

При полнейшем общественном равнодушии прошел недобросовестный конкурс на новое здание Мариинки. Сейчас рассуждают, что «город выбрал современный проект»... На конкурсе сознательно отбиралась вне-средовая, агрессивная вещь. Таков был и первый проект, спровоцированный, по отзыву его автора, образами пластиковых пакетов на помойке Лос-Анджелеса.

Народ хочет идти в храм, а храма нет. Зато вокруг стоит огромное количество пятиэтажек, они отвратительные, но в каждой квартире есть ванна.

Вспомните «Невский проспект» Гоголя: в конце рабочего дня все выходили гулять на Невский. Представьте, что Гоголь писал бы сейчас: все гуляют по проспекту Калинина, потому что он красивый?

Места прекрасно хватает для того, чтобы строить дома не выше 6-7 этажей. Небоскребы строят не потому, что мало земли. Небоскреб – это символическое сооружение, в нем не надо жить.

ХХI век начался с гибели одного из главных символов модернизма – башен-близнецов.

Дорогостоящие классики авангарда ценны в основном как основатели безобразия. Говорить о том, что «Черный квадрат» красив, некорректно. «Черный квадрат» значителен, он важен, потому что он появился и дал возможность делать такую живопись. Он агрессивно заявляет: так может быть!

Модернистский дизайн щекочет нервы, он увлекает людей, особенно молодежь. Они перестают замечать, что перед ними дома-радиоприемники.

Модернизм – и все, что с ним связано, – не породил никакой среды ни в одном городе мира.

Любая стройка – это пыль, грязь, ущерб соседям. Проблема в том, как подходят к этому инвесторы. Они ведь в большинстве своем не дома строят, а миллионы долларов себе в карман кладут…

Архитекторы сами за последние 40 лет сумели дискредитировать себя настолько, что сегодня в сознании людей не укладывается мысль о том, что архитектор может представлять собой творческую личность.

Я попросил все наши службы в эстетику не лезть, дать Филиппову зеленый свет (А. Кузьмин – гл. архитектор Москвы)

Филонов Павел (1883, Москва - 1941, Ленинград), живописец, график.

Упорно работай над границей каждого частного, каждой формы, прорабатывай переходя из частного в частное, из формы в форму, из цвета в цвет... Выискивай нехватки, слабые места и бей по ним. Обдумывай спокойно и действуй осторожно, вымеряй, развивай глазомер и остроту видения, остроту зрения, не торопись, будь выдержан и расчетлив...

Мы не делим мира на два уезда - восток и запад, но мы стоим в центре мировой жизни искусства, в центре маленькой передовой кучки упорных рабочих - завоевателей живописи и рисунка.

Главное на этой работе была самая лучшая школа, начиная со смоления люков помойных ям, окраски уборных, кухонь и крыш...

Упорно и точно думай над каждым атомом делаемой вещи.

Чем наше сознание выше, научно обоснованнее, тем точнее, обостреннее, абсолютнее самое разрешение и потому при нынешних достижениях науки каждый художник гораздо ярче справится с разрешением задач, чем Рафаэль...

5 июня 1932
Т. Звенигородская!

В силу исключительно тяжелых условий жизни (результат травли на мое искусство с царских времен по сей день, я сейчас настолько ослабел физически, что при всем желании не могу взяться за выполнение предлагаемого вами заказа, тем более что оставшиеся сроки сдачи проекта, и картины при моей упорной многодельной работе – малы.
Кроме того, работая исключительно как исследователь, я своих работ не продаю, чего бы мне ни стоило, а берегу, желая подарить все свои работы партии и Советскому Союзу и сделать из них свой музей, т.к. вещи эти представляют исключительное явление в мировом искусстве.

Фомин Иван Александрович (1872, Орел - 1936, Москва), советский архитектор. Выдвинул творческую концепцию "пролетарской классики", названной позже "реконструкцией классики". Объекты: Курский вокзал, Театр Красной Армии в Москве, Дом правительства (Совмин) в Киеве.

Искусство Фомина совершенно не соответствует современному экономическому духу расчетливости и мелочности, современной дешевке и дурному выполнению, и это, конечно, мешает ему отдаться строительству доходных домов... (1912, Лукомский)

Меценатства, необходимого для того, чтобы считаться с недоходными пропорциями зданий Фомина трудно ждать со стороны недальновидных предпринимателей... (1912, Лукомский)

Фостер, Норман (1935, Манчестер, Великобритания). В 1963 году создает архитектурную мастерскую вместе с Ричардом Роджерсом. Возведен королевой в рыцари, а потом и в бароны. Один из отцов основателей стиля хай-тек. Притцкеровская премия (1999) .

Если надо шокировать или получить непредсказуемый результат – то это можно смело отдать делать детям.

Быть композитором, не зная нот, можно – потому что можно просто напевать… Кажется, в современной музыке часто именно так и происходит. То же самое с писателями… Небольшая загвоздка с архитекторами касается профессионального образования, но я спешу развеять ваши сомнения – и архитектором тоже можно быть, не имея никакой школы за спиной. Тут ведь весь вопрос в сознании. Это должен быть удивительный человек, мыслящий шире рамок одной профессии. Выходит так, что многим архитекторам сегодня вообще приходится в основном только говорить – и они ничего от этого не теряют.

Продолжительность жизни здания во многом зависит еще и от того, как оно способно подстраиваться и соответствовать требованиям времени и отвечать на запросы тех, кто в нем существует.

В любой момент у нас в разработке около сотни проектов. Лично я занимаюсь всеми ими.

Мы работаем очень интенсивно и мы открыты 24 часа в сутки и семь дней в неделю.

Моя миссия состоит в том, чтобы создать структуру, которая бы была чуткой к культуре и климату своего места.

Хайтек фостеровского розлива может несколько раздражать людей, уставших от архитектурных сенсаций. В конце концов, на самом деле, ну, сколько можно «поражать» воображение публики… И воображению пора бы отдохнуть. (А. Раппапорт)

Фостер – человек, превративший «звездную» архитектуру из couture в pret’a’porte, поставивший на поток изготовление эффектных модных зданий и продающий свое имя в качестве торговой марки. Среди мировых столиц уже считается неприличным не иметь у себя дома «от Фостера», и спрос благородно удовлетворяется. (Сэр Егоров-Кантария и Александр Ложкин)

Сэром он стал не за то, что делает великие здания. Благодаря ему британская архитектура (в его лице) победно шествует по миру, от Австралии и Сингапура до Казахстана, обеспечивая заказами британскую же промышленность. До последнего времени белым пятном на карте этой экспансии была Россия. (Сэр Егоров-Кантария и Александр Ложкин)

Фромм,  Эрих (1900 – 1980), немецкий философ, психолог и психоаналитик.

Современный человек живет в состоянии иллюзии, будто он знает, чего хочет: тогда,  как на самом деле он хочет того, чего должен хотеть в соответствии с общепринятым шаблоном.

Фрэмптон, Кеннет (1930 г.), английский архитектор.

… Наибольшее влияние на архитектуру оказал провал социализма… Провал социализма породил трудные вопросы для архитекторов. Кто является заказчиком? Какова роль архитектуры по отношению к обществу?

… Присутствует и зрелищная архитектура непозволительных излишеств. К таким примерам относятся проекты Фрэнка Гери, здание CCTV в Пекине Рема Кулхааса или Олимпийский стадион в Пекине Герцога и де Мерона. Эти проекты совершенно не этичны и весьма вульгарны… Их проекты сведены только к пластичности образа. В них мало чего-либо еще, помимо образа.

Людей привлекает зрелищность. Такое понятие, как “Общество зрелища”, появилось не без причины. Наше общество перенасыщено и передозировано образами. Поэтому образ приобрел неуместную значимость…

Если проект лишен сложности и качества и не имеет никакого другого достоинства, кроме привлекательности образа, то этот проект просто недостаточно хорош.

… мы живем во времена позднего триумфального капитализма…, в условиях которого главным заказчиком выступает девелопер. Эти заказчики, конечно же, строят здания в основном для извлечения прибыли. И если бы многие из этих девелоперов могли зарабатывать чем-нибудь другим, они бы чем-нибудь другим и занимались.

Фуксас, Максимилиано (1944, Рим). В 1969 окончил архитектурный факультет римского Университета Ла Сапиенца. Еще в 1967 открыл собственную архитектурную мастерскую. В 1989 открылся филиал в Париже, в 1993 - в Вене.

Больше этики, меньше эстетики.

Фуксас не только отпугнул публику, но и запутал самих участников.

Архитекторы должны стать теми, кто связывает воедино части общества, отделившиеся друг от друга.

Архитекторы как профессиональное сообщество должны сделать шаг назад и снова стать частью сообщества гражданского.

…..Вы тут все убеждены в том, что шестидесятые надо стирать в лица земли.

Гергиев очень хорош в музыке, не думаю, что он так же хорош в архитектуре.

Побывав в Москве, Максимилиано Фуксас отменил свой лозунг «больше этики, меньше эстетики». Сказал «больше этики» и посоветовал звёздам строить за городом. (И. Уткин)

Фуллер, Ричард (1895 – 1983), американский архитектор.

Наши кровати пустуют две трети суток, комнаты - три четверти, а офисы - половину. Пришло время над этим подумать.

Общий друг устроил для нас обед, и мы встретились в Художественном клубе возле Трафальгарской площади. Я подготовил свой офис, чтобы принять важного гостя и все были очень взволнованы. В конце нашей встречи я сказал: «А теперь я хотел бы показать вам свой офис». А он – зачем? Я говорю – как же, вам нужен помощник и я хочу попытаться вас убедить в том, чтобы вы выбрали именно меня. А он и говорит – о нет, нет, я и так вас уже выбрал! (Фостер)

Фьораванти, Аристотель (1415 – 1486), итальянский зодчий и инженер. Успенский собор Московского Кремля.

Я закончил выпрямлять башню высокочтимого маркиза, которая отклонилась на 3 локтя и 2 унции от отвеса и была неприступной для инженеров его Милости. В настоящее время в каждой четверти круга между ней и свинцом не проходит лезвие ножа, как если бы она была заново сделана рукой хорошего мастера.

В сей стране путешествие на лошадях весьма затруднительно, и я прибыл позже, чем предполагал, и не мог уже достать белых кречетов, как того желал, но через некоторое время они у меня будут, белые, как горностаи, сильные и крепкие.

Хазанов Михаил (1951), российский архитектор. Руководитель персональной мастерской с 1989 года.

С Норманом Фостером я знаком, а он со мной нет.

Архитектура для наших граждан всегда была квадратными метрами.

Мы воплощаем доступными нам средствами некий идеальный образ власти.

Хан-Магометов Селим Омарович, историк архитектуры.

Если ты делаешь классику, делай ее чисто. Ордерная классика не позволяет себя уродовать.

Неоклассика и авангард могут сменять друг друга во времени в связи с психологической усталостью от «одностилья».

Сама ортодоксальная модель социализма, как выяснилось сейчас, в конце ХХ века, содержала в себе утопические элементы...Но в 20-е годы о нереальности... тех или иных положений ...марксистской модели социализма не было известно…

Я бы разделил русскую архитектуру ХХ века на три автономных в эстетическом плане явления. Во-первых, это авангард. Во-вторых, сталинский ампир. И, наконец, в-третьих, «бумажная архитектура» 80-х гг. Все, что остается за рамками приведенной классификации, не представляет профессионального интереса.

Я лично считаю недопустимым вмешательство специалистов из других областей науки и профессиональной деятельности, а тем более неспециалистов, в художественный процесс формотворчества архитектуры

Обывательские и псевдонаучные попытки влиять на архитектурный процесс иногда создают просто комические ситуации.

Непонятно, что происходит с нашими архитекторами. Почему они не могут хотя бы среднепрофессионально проектировать в духе эклектики? (Раз уж все равно проектируют.) Смотришь на эту плохо нарисованную, беспомощную в художественно-композиционном отношении эклектику — и исчезает всякое желание анализировать какие-то творческие концепции формообразования.

Едва ли мы будем первыми, так как сегодняшнее состояние профессионализма архитекторов в нашей стране не дает оснований надеяться на это. А хотелось бы. Ведь были же мы первыми в первой трети XX века.

Хейдук, Джон (1929 – 2000), теоретик архитектуры.

Я не могу строить без предварительного создания нового репертуара характеров и историй. Новое здание это не просто строительство, это создание миров.

Кажется, что строения Хейдука наделены волосами, клювами, глазами и ногами. Используя аллегорические образы ангелов, мучеников, животных и машин работы Хейдука исследуют архитектуру как убежище для искусства, культуры, ритуалов и человеческого духа. (Майкл Хейз)

Херцог Жан и Пьер де Мерон (1950, Базель), швейцарские архитекторы. В 1975 г. – окончили Технический университет, Цюрих. Работали у Альдо Росси. 1978 организовали собственную мастерскую. Притцкеровская премия 2001.

- По интервью у нас вообще-то Жак, он сейчас подойдет. Он говорун, я больше присутствую.

Когда смотришь на сталинскую архитектуру, может быть это глупо, но она производит огромное впечатление. Конечно, если пытаться разделиться по партиям, считать, что когда Сталин пришел к власти, он дал силу партии неоклассиков и испортил жизнь партии конструктивистов, - то мы, наверное, должны ощущать себя в партии конструктивистов. Но это идеология, а когда смотришь на реальность, то эти сталинские здания - в них столько энергии, они настолько привлекательны и они ни на что не похожи.

Этот конкурс подтвердил наши худшие представления о России, которым мы раньше отказывались верить. (Архитектурный конкурс «Гаспрома»)

В проекте Жана Херцога и Пьера де Мерона губернатору Валентине Матвиенко предложили увидеть символ "идеи газа как чистой энергии, одним из проявлений которой является вихрь торнадо". (КоммерсантЪ СПБ)

О проекте — нового крыла лондонской Tate Modern
Хрустальный фонтан, будто возникший в результате архитектурного взрыва…
Новое сооружение должно … выглядеть как выплывающий на Темзу многогранный айсберг.
…Или…  в виде хрустального фонтана, который бьет из кирпичной скалы основного здания.

Холл, Стивен (1947), американский архитектор.

После посещения Китая,.. мне показалось, что Москва пребывает в спячке.

После 30 лет практики я все больше убеждаюсь в том, что самое главное в архитектуре – это встретить хорошего заказчика.

Масштабность – это не главное. Частный дом можно создать в очень короткий срок – от него получаешь удовольствие, словно от удачного четверостишия.

Холляйн, Ханс (1934, Вена) австрийский архитектор. Притцкеровская премия 1985

Отправляемся в будущее.

Я против ограниченной трактовки функции, когда за борт выбрасываются атмосфера, образ, настроение. К тому же, повторяю, я желаю чутко реагировать на сложившийся ландшафт и контекст.

У вас есть эта тенденция к развитию, драйв, стремление к будущему.

Большой город - это постоянная трансформация.

Сегодня город прибрел множество новых функций, которых не было 100, 200 лет назад.

Каждое здание должно... оставаться функциональным в течение 50 лет.

Я не читаю лекций. Но первый вопрос, который я задаю им, это: "Почему вы хотите стать архитектором?"

Если принять во внимание сложные исторические взаимосвязи, а также определенные географические и исторические особенности окружающей обстановки в развитии моей жизни и работы, то я — центральноевропеец, обращенный лицом к югу.

Архитектура не должна зацикливаться на самой себе.

Москве стоит иметь планы на меня.

Хофман, Йозеф (1870, Моравия - 1956, Вена), австрийский архитектор.

То к чему мы стремимся, японец делал постоянно.

Нам непозволительно следовать за фантазией. Мы обеими ногами стоим на земле и исполняем поставленные задачи.

… Наивная имитация искусства ушедших времен, как громадная волна захлестнула мир. Мы отрезаны от культуры наших предков, и наш разум уносит тысяча желаний и мыслей. Машины заменили искусство, а бизнесмены пришли на смену художникам. Попытаться остановить этот несущийся таран, было бы сумасшествием.

Мы отталкиваемся от функции, утилитарность - наше первое условие. Наши усилия концентрируются на правильных пропорциях и точности при выборе материала. МЫ обращаемся к орнаменту, когда это необходимо, но презираем украшательство.

Хрущев Никита (1894 – 1971), ликвидатор архитектурных излишеств, идейный вдохновитель архитектурного стиля "Хрущобы" .

Зачем нам нужно десять проектов школ, если достаточного одного.

Еще не все архитекторы отказались от применения ненужных, но дорогих украшений фасадов зданий. Это показывает, что перестройка в архитектуре еще не закончена.

Хорошо, очень хорошо вы все тут сделали. Мне понравилась выдумка архитекторов и художников.

Фасады зданий должны иметь красивый и привлекательный вид за счет хороших пропорций всего сооружения.

И глаза у Хрущева мгновенно стали, как у неистового хряка перед случкой. Совершенно стальные. И в полной тишине он смотрит на меня. (Б. Жутовский)

Совершил же Хрущев переворот в архитектуре, запретив советским архитекторам заниматься художественным формообразованием. И вот, когда он был в Индии, его повезли в Тадж-Махал. И что вы думаете, он выразил восторг и восхищение? Ничего подобного. Он сказал: «Вот куда идут народные деньги». (Хан-Магомедов)

Никита Хрущев на выставке в Манеже 1962 год

Скульптор Эрнст Неизвестный так описывает эту сцену. Входит Хрущев, спрашивает, кто тут главный. Кто-то выталкивает Элия Белютина, руководителя студии при московском горкоме (работы этой студии висят на стенах). Белютин начинает что-то объяснять. Ильичев, курировавший в ЦК искусство, говорит: "Никита Сергеевич, главный не этот, главный вот тот",— указывает на Неизвестного. "Ты пидарас?" — интересуется Хрущев. "Нет,— говорит Неизвестный. — Дайте мне девушку, и я сейчас докажу". Хрущеву это нравится, он начинает слушать Неизвестного. Тот защищает интеллигенцию, объясняет ему величие Пикассо. "В этом человеке есть дьявол и ангел,— говорит Хрущев.— Дьявола мы уничтожим, а ангелу поможем".

Пока Хрущев не дошел до авангардной части выставки, он воспринимал прекрасное с пониманием   
Художник Леонид Рабичев так описывает эту сцену.

Тринадцать художников стоят около своих картин, входит Хрущев со свитой, они начинают аплодировать. Никита Сергеевич молчит пару минут, затем громко, с ненавистью говорит: "Говно!" Подумав, добавляет: "Пидарасы!" Стоящий рядом с Рабичевым Суслов кричит: "Задушить!" "Арестовать их! Уничтожить! Расстрелять!" — кричат другие члены правительства (Шелепин, Мазуров, Фурцева). Хрущев подходит к автопортрету Бориса Жутовского. "На два года на лесозаготовки",— приказывает он. Вдруг кто-то обращает внимание на художника Алексея Колли и кричит: "Вот живой педераст!" Члены правительства и члены идеологической комиссии окружают его и кричат: "Живой педераст! Живой педераст!"

Цумтор, Петер (1946, Базель), швейцарский архитектор.

Современные архитекторы часто просто предоставляют услуги.

Я работаю только над таким количеством проектов, с которым могу справиться.

Я объясняю заказчику, что результат будет гораздо лучше, если строительство займет на год больше.

Мои заказчики не должны разбираться в поэзии, но они должны знать, что поэзия существует. Если они это знают, мы можем работать вместе.

Консультанты и маркетологи — это как чума! Продавцы воздуха, я им не верю.

Я убедил жителей городка отправиться в это путешествие вместе с нами: исследовать воду и звук, воду и пространство, взаимоотношения воды, света и тени... Мы поняли, что вода и камень — они как возлюбленные: вода любит камень, а камень любит воду.

Это инвестиции, а не архитектура.

Мой метод прост: я здесь главный. (Из интервью И. Коробьиной)

Чехов Антон (1860 – 1904), писатель.

- А ты, Каштанка, - недоумение.
Супротив человека ты все равно,
что плотник супротив столяра.

Когда ему заказывали план, то он обыкновенно чертил сначала зал и гостиную...к ним он пририсовывал столовую, детскую, кабинет, соединяя комнаты дверями, и при том они неизбежно становились проходимыми и в каждой было по две и даже по три лишних двери. Должно быть идея у него была неясная, крайне спутанная, куцая: всякий раз точно чувствуя, что чего-то не хватает, он прибегал к разным пристройкам, присаживая их одну к другой, и я, как сейчас вижу узкие сенцы, коридорчики, кривые лестнички, ведущие в антресоли, где можно стоять только согнувшись по- полам. У фасада упрямое чёрствое выражение, линии сухие, робкие, крыша низкая, приплюснутая, а на толстых, точно сдобных, трубах неизменные проволочные колпаки с чёрными визгливыми флюгерами.

Нужны новые формы. Новые формы нужны, а если их нет, то лучше ничего не нужно.

Чуковский Корней Иванович (1882 - 1969), писатель.

День солнечный, морозный, с серебряными дымами, с голубизною неба. Трамвай №10 повез меня не на Каменный мост, а на Замоскворецкий, так как поблизости взрывают Храм Христа Спасителя... Красноносые (от холода) мальчишки сидят на заборах и на кучах земли, запорошенной снегом...

И новый взрыв - и дым - и средняя башня становится совсем кургузой.

Баба глядит и плачет. Я подошел по другому берегу Москва-реки - и когда подошел почти к самому Каменному мосту - нельзя, патруль: - Куда? Не видишь, церковь ломают! Я обратно. Через сквозной дом к Кольцову. - Кольцов приветлив, словоохотлив, рассказывал о своем детстве: у него отец был заготовщик обуви - запах кожи - он в Белостоке - лекции - Сатириконцы приезжали...
Во время разговора взрывы в Храме Христа Спасителя продолжались.

А мусорная куча на месте Храма Христа Спасителя все еще не разобрана. Копошатся на ней людишки, вывозят ее по частям, но она за весь этот месяц не уменьшилась. Ее окружает забор, в щелки которого жадно глядят проходящие... (1931)

Проходя мимо дома МОПРа, Ильф указал на архитектуру: тюремная. Этим архитектор и взял политкаторжан. "Я построю вам дом - совсем как настоящая тюрьма. С самыми настоящими решетками" И те соблазнились.

...Пошел по обледенелым улицам на Остоженку в тот несуразный дом со стеклянными сосисками, которые построен его братом Алекс. Леонидовичем (Пастернаком) - 1932.

Чуми, Бернард (1944, Лозанна), американский архитектор.

Изломанное пространство несчастных случаев.

Я всегда стремлюсь давать задания, которые бы ломали привычки и сформировавшиеся мнения студентов. Я даю им прочесть коротенькие рассказы Джемса Джойса, Итало Кальвино или Эдгаро По и предоставляю им возможность создать проект или что-то еще, что заставило бы их самостоятельно мыслить и не пользоваться известными рецептами.

“Форма следует фикции” — игра слов, антитеза знаменитой формулы американского архитектора Луиса Салливана “Форма следует функции”. Я использовал парадоксальное словосочетание, чтобы подчеркнуть разницу между функцией и фикцией.

Главное — то, что может делать архитектура. Вместо того чтобы начать проект с анализа конкретных требований — скажем, необходимой площади помещений, — я ищу идею в литературе или кино.

Я предпочитаю задаваться вопросами, способными изменить привычные устои. Выражение “Форма следует фикции” скорее предложение посмотреть, что может быть важнее функции.

Перекресток трех понятий: “концепция”, “контекст” и “содержание”. Они часто дополняют друг друга, но иногда и исключают. “Концепция” — потому что я верю, что архитектура должна выражать идеи... “Контекст” — потому что архитектура всегда где-то находится. Я имею в виду политический, экономический, культурный, городской... И наконец, “содержание”, потому что здание всегда подчинено событиям, происходящим внутри.

Архитектура обладает измерением удовольствия и риска, которые очень редко обсуждаются.

Шевченко Тарас (1814 – 1861), художник. Записи из «Дневника» Т. Шевченко, сделанные им, при возвращении из десятилетней солдатчины.

11 августа 1857. Астрахань. На вопрос мой, кто был архитектором этого колоссального и прекрасного собора, отец Гавриил отвечал: простой русский мужичек. Не мешало бы Константину Тону поучиться строить соборы у этого русского мужичка.

9 сентября 1857. Другой раз я проезжаю мимо Симбирска, и другой раз не удается видеть мне монумент придворного историографа... По случаю неудачи видеть Симбирск и монумент Карамзина у меня родился и быстро вырос великолепный проект: за обедом напиться пьяным.

13 сентября 1857. Казань городок – Москвы уголок.
Большая улица (конечно, Московская), ведущая в Кремль, смахивает на Невский проспект своею чопорностью и торцевой мостовою. Улица эта начинается великолепным зданием университета, украшенного грандиозными тремя ионическими портиками. Жаль, что этому прекрасному зданию не достает площади. Оно бы много выиграло, и монумент певца Екатерины не красовался бы на дворе в миниатюрном палисаднике, меланхолически созерцаемый рудою коровою.

20 сентября 1957. В одиннадцать часов утра «Князь Пожарский положил якорь против Нижнего Новгорода…Новый собор – отвратительное здание. Это огромная квадратная ступа с пятью короткими толкачами. Неужели это дело рук Константина Тона? Невероятно…

Шехтель, Федор (1859 – 1926), русский архитектор. Особняк С.П. Рябушинского ул. М. Никитская, 2\6, Москва 1900-1902 год, Ярославский вокзал в Москве.

Особняк Рябушинского является высшим достижением в творчестве русского архитектора эпохи модерна.

11 марта 1932. Особняк так безобразен и нелеп, что даже честные сугробы и глыбы снега, которыми он окружен и засыпан, не смягчают его отвратительности. (К. Чуковский)

16 августа 1932. Самый гадкий образец декадентского стиля. Нет ни одной честной линии, ни одного прямого угла. Все испакощено похабными загогулинами, бездарными наглыми кривулями. Лестница, потолки, окна - всюду эта мерзкая пошлятина. Теперь покрашена, залакирована и оттого еще бесстыжее. (К. Чуковский)

Шпеер, Арнольд (1905, Германия - 1981, Лондон), немецкий архитектор, личный архитектор Гитлера.

В 1932 руководил перестройкой здания Берлинской окружной партийной организации. После прихода нацистов к власти в 1933 Шпееру была поручена перестройка здания Имперского министерства народного просвещения и пропаганды, одновременно составил план декораций для грандиозной манифестации 01.05.1933.

После этого Гитлер поручил Шпееру перестройку своей берлинской резиденции.

С 1934 начальник отдела "Эстетика труда" в организации "Сила через радость", разработал проект "Партийного форума" в Нюрнберге ("Гран-при" Всемирной выставки в Париже, 1937).

В 1936 Шпееру была поручена разработка планов перестройки Берлина в нацистском духе.

В 1942 назначен рейхсминистром вооружений и боеприпасов (после гибели Ф. Тодта).
* * *

1932 г.  Большие строительные работы не предполагались, экономическая ситуация была безнадежная.  До сих  пор мне не удалось стяжать славы на этом поприще. Я разослал  бессчетное число  писем местным фирмам и деловым партнерам моего отца,  в  которых  называл  себя  "самостоятельно работающим архитектором". Но, конечно,  я напрасно дожидался,  чтобы нашелся застройщик, который бы рискнул связаться с 26-летним архитектором. Ведь даже известные в Мангейме архитекторы в то время не получали заказов.

Днем  раздался телефонный звонок.  Руководитель национал-социалистического автомобильного клуба Нагель передал мне, что меня хочет видеть Ханке, ставший заведующим  организационным  отделом берлинского гау.  Ханке  встретил  меня  радушно:  "Я  повсюду искал вас. Не  хотите  ли перестроить  здание  берлинской организации  НСДАП?  --  спросил он, едва  я вышел.  - Я  прямо сегодня предложу это Доктору.  Дело очень спешное". Еще несколько часов  - и я сидел бы в  поезде, и никто бы в течение  многих недель  не  смог  найти  меня  среди уединенных восточно-прусских озер;  гау пришлось бы подыскать другого архитектора. Долгие годы я считал этот случай счастливым поворотом в моей жизни. 

Вскоре после этого я вернулся в свое мангеймское бюро. Все оставалось по-старому:  экономическое  положение  и  тем  самым  перспективы  получения заказов скорее еще ухудшились, политическая обстановка становилась все более запутанной. Один кризис следовал  за другим, а мы этого даже не замечали по той причине, что ничего не менялось.

Потом наступили выборы 5 марта 1933 г. и спустя неделю мне позвонили из Берлина.  Звонил  заведующий  орготделом берлинского  "гау"  Ханке.  "Хотите приехать в Берлин? Здесь для Вас обязательно найдется дело. Когда Вы сможете приехать?" - спросил он.

У  него я увидел в те дни проект города Берлина для массового ночного митинга на Темпельхофском поле, который собирались проводить по  случаю 1 Мая. План возмутил как мои революционные, так и профессиональные чувства: "Это выглядит как декорация к показательной  стрельбе".  На  это Ханке: "Если Вы можете сделать лучше, пожалуйста!"

В ту же ночь родился проект большой трибуны, позади которой предполагалось натянуть между деревянными опорами три огромных флага, каждый выше десятиэтажного дома, два  из них черно-бело-красные, в середине флаг со свастикой. С  точки зрения устойчивости это было  рискованно, потому что при сильном  ветре  эти  флаги  превращались  бы  в  паруса.  Они  должны   были подсвечиваться  сильными  прожекторами,  чтобы,  как  на  сцене, еще более подчеркнуть впечатление приподнятого центра. Проект был тут же принят, и опять я продвинулся еще на этап.

Гитлер пришел в восторг от этого сооружения.

В июле 1933 г. мне позвонили  из Нюрнберга. Там шла  подготовка к первому съезду  теперь уже правящей партии. Завоеванная власть победившей партии должна была найти свое выражение уже в архитектуре  кулисы; однако местный архитектор не смог предложить удовлетворительный проект. Меня доставили самолетом в Нюрнберг, и я сделал свои наброски. Они не отличались  богатством замысла и походили на убранство по случаю 1 Мая, только вместо  парусовфлагов я увенчал Цеппелиново поле огромным орлом с размахом крыльев в 30 метров, которого я, как бабочку в коллекции, приколол к лесам.

Нюрнбергский заведующий  орготделом не решился самостоятельно принять решение относительно этого предложения и послал меня в Мюнхен. Я получил сопроводительное  письмо, потому что за пределами Берлина я все еще не был известен.

Уже  спустя несколько минут я  со своей папкой с чертежами стоял перед Гессом в роскошно обставленной  комнате.  Он не дал мне сказать: "По такому  вопросу решение может принять только сам фюрер". Он  коротко переговорил по телефону и сказал:  "Фюрер у себя на квартире, я велю отвезти Вас". Впервые я получил представление о том, что при Гитлере означало волшебное слово "архитектура".

Вошел  адъютант, открыл  дверь,  бесцветно произнес:  "Пожалуйста", и  вот  я  оказался перед Гитлером, могущественным рейхсканцлером. Перед ним на столе лежал разобранный  пистолет, который он как раз, по-видимому, чистил. "Положите Ваши рисунки сюда", -- бросил он. Не взглянув на меня, он отодвинул пистолет в сторону, с интересом, но молча рассмотрел мой проект: "Согласен". Ни слова больше.  Поскольку он опять занялся своим  пистолетом, я, немного смущенный, покинул помещение.

Осенью  1933 г.  Гитлер  поручил  своему  мюнхенскому архитектору Паулю Людвигу   Троосту,  создавшему  интерьеры  океанского  лайнера   "Европа"  и перестроившему "Коричневый дом", основательно перестроить и заново обставить теперь уже квартиру рейхсканцлера в Берлине.

Когда начались работы, Гитлер почти каждый день появлялся в обеденное время на  стройке.  Сопровождаемый адъютантом, он  смотрел, как продвигается дело и  радовался  тому,  как  возникают  готовые помещения.  Многочисленные рабочие вскоре уже дружески и непринужденно приветствовали его.  Несмотря на двух эсэсовцев  в штатском, неприметно державшихся  сзади, во всем этом была какая-то  идиллия. Было заметно, что  Гитлер чувствовал себя на стройке "как дома".

Легко себе представить,  что эта естественность произвела на меня впечатление; во  всяком случае, он был не только рейхсканцлером, но и тем человеком, благодаря  которому все в Германии начало оживать, который дал работу безработным и начал осуществлять масштабные экономические программы.  

Я сопровождал его, наверное, уже в двадцатый или в тридцатый раз, когда он пригласил меня во время  обхода: "Не пообедаете ли Вы с нами сегодня?" Конечно, я был счастлив такому неожиданному проявлению личной симпатии, к тому же я никогда не мог  рассчитывать на это, он держался слишком официально.

Я часто лазил по лесам строек, но именно в этот день мне на костюм опрокинулся ковш штукатурки. Наверное, у меня было очень огорченное лицо, потому что Гитлер заметил: "Пойдемте со мной, там наверху мы все приведем в порядок".

В квартире ожидали гости; среди  них Геббельс, немало  удивленный моему появлению в этом кругу. Гитлер увел меня в свои апартаменты, появился его слуга и был послан за  темно-синим пиджаком самого  Гитлера:  "Вот  так, наденьте пока это!" Так я пошел за Гитлером в столовую, сидел, избранный из всех гостей,  рядом с ним. Я явно ему понравился. Геббельс обнаружил то, что я в своем волнении совершенно не заметил. "У Вас же значок фюрера 4 < > Это ведь не Ваш пиджак?" Гитлер ответил за меня: "Это тоже мой!"

Во время этого обеда Гитлер впервые задал мне некоторые вопросы личного характера. Только теперь он обнаружил, что я был автором проекта декораций к 1 Мая.  "Так,  а  Нюрнберг,  это  тоже  Вы  сделали? Тогда  ко  мне приходил архитектор  с планами!  Точно, это были Вы... Что Вы  в  срок  управитесь с квартирой Геббельса, я никогда  бы ни поверил". Он не спросил, состою ли я в партии. Когда речь шла о художниках, ему, как  мне  казалось, это было довольно безразлично. 

Годы спустя Гитлер вспомнил это приглашение. "Я обратил на Вас внимание во  время осмотров.  Я искал архитектора,  которому я  когда-нибудь смог  бы доверить  свои строительные  планы. Он должен быть молод, Вы  же знаете, эти планы ориентированы далеко в будущее.  Мне нужен человек,  который  и  после моей смерти продолжил бы их осуществление, авторитет которого был бы связан с моим именем. Такого я увидел в Вас".

После нескольких лет неудач  я был одержим желанием работать и мне было двадцать восемь лет. За  крупный заказ я, как Фауст, продал бы душу. И вот я нашел своего Мефистофеля. Выглядел он не менее обаятельно, чем у Гете.

Щусев, Алексей (1873 – 1949), русский и советский архитектор. Автор мавзолея Ленина на Красной площади и Казанского вокзала в Москве

Предок мой, Константин Щусев, служил в войске Запорожском есаулом, из чего я заключаю, что происхожу от украинских казаков.

Многие молодые архитекторы ограничиваются заявлением, что решили бы… по-иному… Так и по поводу вальса Шопена можно сказать: «А я сочиню свой вальс».

Конструктивисты перестали отличать хорошие вещи в архитектуре от плохих, … руль истории архитектуры повернули в нужную сторону изучения классиков.

Третий вариант мавзолея решено было соорудить из красного, серого и черного лабрадора, с верхней плитой из карельского красного порфира, установленной на колоннах из разнообразных гранитных пород, доставленных из семи союзных республик.

Каркас мавзолея сооружен из железобетона с кирпичным заполнением .. Монолит из черного лабрадора под главным входом в мавзолей, на котором инкрустацией из красного порфира выгравирована надпись — Ленин, весит 60 тонн.

Чтобы избежать сотрясения мавзолея при прохождении во время парадов на Красной площади тяжелых танков, котлован, в котором установлена железобетонная плита фундамента, и железобетонный каркас мавзолея засыпаны чистым песком...

Масса мавзолея из полированного красного гранита гармонирует с вертикальными силуэтами окружающих Красную площадь башен. Эта красная гамма гармонирует и с черными горизонтальными полосами лабрадора на мавзолее. Красный и черный цвета — это цвета нашего государственного траурного флага.

Работа над мавзолеем Ленина протекала под непосредственным наблюдением руководителей партии и правительства. Именно благодаря этому мавзолей носит на себе печать великого сооружения. Подъем, который я испытал в этой работе, является самым замечательным творческим переживанием за всю мою жизнь.

Теперешний временный мавзолей, поставленный на могиле Ленина по проекту академика А.В. Щусева, является по своим архитектурным формам полным подобием такого же мавзолея, но сделанного из камня, на могиле царя Кира в Персии… идеологический багаж современной русской архитектуры нуждается в подробнейшем таможенном досмотре (1924. К. Зелинский).

Проект Щусева (Дворец Советов) – тот же «собор Христа Спасителя», но без креста («пока что»). Возможно, что Щусев надеется дополнить «потом» крестом. (Сталин)

Классическим примером такого архитектурного насилия является достраиваемый в Москве Казанский вокзал - форменное архитектурное издевательство над железной дорогой. Эти неудобные крошечные окошки, которые не пропускают света, каменные жабо, своды монастырской трапезной, вся эта надуманная помесь азиатщины, Сухаревой башни и пресловутого стиля "рюсс". Грустное зрелище, как старушку XV-го века заставили обслуживать узел жел. дороги - живую артерию растущей промышленности страны. Эти астрономические насекомые, раки и козероги на вокзальных часах. Разве эти часы для площади, для рязанского мужика, приезжающего в Москву? (1924. К. Зелинский)

Щусев о строительстве гостиницы «Москва»
Исключительная роль в проектировании здания принадлежит тов. Л. М. Кагановичу, который неоднократно давал проектировщикам и строителям ценнейшие указания.

Люди попадают в столицу в несколько приподнятом настроении, и поместить их в мрачную обстановку было бы неправильным: нужно было создать радостное здание.

Кроме того, следует указать, что самой эффектной частью гостиницы будут ресторан и банкетный зал. Они будут значительно сильнее по архитектуре и по отделке и составят лучшую часть здания.

Бригада моя была очень слаба. Мне приходилось учить ее на ходу и прорабатывать все детали с очень слабыми силами, применяя чрезвычайно быстрые темпы.

Строить гостиницу в 11—16 этажей из кирпича мы не можем; поэтому был задуман железобетон. Исходя из него, нужно было создать новую архитектуру.

Железобетонные работы велись на стройке круглый год; в зависимости от марки бетона, в строительстве применялись разные инертные: так, например, для марки «110» и «90» был использован кирпичный щебень, полученный от разборки старых охотно рядских купеческих лавок, что в значительной мере сократило стоимость бетонных работ.

«О достоинстве советского архитектора» «Архитектура СССР», 1937, № 9

К сожалению, в нашей архитектурной среде еще гнездятся разнообразные проявления безответственности и беспринципности, равнодушия к подлинным интересам советской архитектуры и строительства, эгоистический, а подчас и прямо рваческий подход к работе, самореклама и игнорирование общественной критики. Материалы, опубликованные «Правдой» об архитекторе А. В. Щусеве вскрывают эту неприглядную сторону нашей архитектурной жизни. Эти материалы показывают, насколько слабо наша архитектурная общественность борется с беспринципным делячеством отдельных архитекторов, проходя также мимо достаточно, отчетливых проявлений антисоветского нутра некоторых маститых и не маститых «деятелей» архитектуры.

Мастер, обладающий громадным практическим стажем и пользующийся очень широкой известностью, не погнушался вступить в беспринципную по своему содержанию и циничную по своим приемам «борьбу» со своими же младшими сотрудниками, сотоварищами по работе. Вместо того, чтобы быть их руководителем, помогать их творческому росту, старый и опытный архитектор Щусев отнесся к ним, как торгаш-конкурент, не помышляющий ни о чем ином, как об эгоистических интересах своего «имени». Архитектор А. В. Щусев перенес в советскую архитектурную мастерскую нравы и навыки торгашеской конторы дореволюционного подрядчика, — и, соответственно этим навыкам, определял свое общественное поведение.

…Политическая нечистоплотность и двурушничество, пренебрежение к общественной и профессиональной этике органически связаны и с творческой беспринципностью. Всем известно, что Щусев, при всех его архитектурных способностях, не имеет творческого лица, или вернее, имеет совершенно определенное лицо эклектика, архитектора, определяющего свои творческие методы и приемы «от случая к случаю». Достаточно сопоставить друг с другом крупнейшие постройки, выполненные по проектам Щусева, чтобы эта творческая беспринципность и безыдейность обнажилась со всей наглядностью... Этот «именитый» архитектор не останавливался перед явной халтурой, — весьма охотно разглагольствуя о борьбе за высокое качество архитектуры. Легко понять, какое отношение к поручаемому делу мог привить такой архитектор молодежи, — если бы
только эта последняя следовала за ним.

Эйзенман, Питер (1932, США), американский архитектор, учился в Корнельском, Колумбийском и Кембриджском университетах. Музей Холокоста в Берлине. До основания своей мастерской в 1980 Эйзенман был по преимуществу теоретиком и преподавателем архитектуры.

Я живу в квартире, спланированной моим бывшим студентом, которая расположена в обычной нью-йоркской многоэтажке.

Тех, кто приходит ко мне и говорит, что мечтает «жить в архитектуре», я отправляю к другим.

Вы не можете создать архитектуру до тех пор, пока вы не узнаете что такое архитектура.

Я могу сказать, чем архитектура не является. Это не жилье и не функциональность.

Берем фрагменты и формируем проект, кто-то еще будет брать фрагменты от нашего проекта и формировать что-нибудь еще.

Мне хочется, чтобы люди чувствовали себя иначе и были все время начеку, потому что мир масс-медиа, в котором мы живем, притупляет ощущение связи между телом, интеллектом и визуальным восприятием. Архитектура может их соединить.

История архитектуры сводится к взлому устоев.

Вопрос к Эйзенману:
Какое ваше любимое задание для студентов?
Эйзенман:
Аналитическая разборка исторических проектов... Или я задаю им читать Уильяма Фолкнера, Марселя Пруста, Джеймса Джойса...
Вопрос:
И цель такого задания... прийти к какому-нибудь проекту?
Эйзенман:
Да нет же! Цель - образовывать, открывать перед студентом новые способы мышления...

Эйфель, Густав (1832 – 1923), французский инженер. Башня построена к парижской выставке 1889 года – высота башни 317м. Принимал участие в разработке железного каркаса для статуи Свободы в Нью-Йорке

Приезжая в Париж, я обедаю только в ресторане на Эйфелевой башне. Это единственное место, откуда не видно этого чудовищного сооружения. (Уильям Моррис)

«…пора отдать себе отчет в том, к чему мы стремимся, и представить себе чудовищно смешную башню, возвышающуюся над Парижем в виде гигантской черной заводской трубы, которая своим массивом будет угнетать такие сооружения, как собор Нотр-Дам, Дворец инвалидов, Триумфальную арку. Этот безобразный столб из клепаного железа бросит отвратительную тень на город, проникнутый духом стольких столетий…» (Из письма протеста деятелей культуры Франции)

В феврале 1887 года директору будущей выставки Альфану была послана петиция заподписью лучших писателей — Мопассана, Верлена, Дюма-сына. В ней говорилось: «Мы, страстные любители до сих пор еще не тронутой красоты Парижа, протестуем всеми силами нашей возмущенной души, во имя оскорбленного французского вкуса, во имя находящихся под угрозой французского искусства и истории. Неужели Париж... подчинится побуждаемой корыстными мотивами фантазииконструктора машин и темсамым навсегда и безнадежно обесчестит себя?»

По статистике, первое самоубийство, на башне, произошло в 1891 г. - типографский механик повесился на северной опоре, завещав Эйфелю свою одежду.

Франц Рейхель - австрийский портной в 1912 г. спрыгнул со смотровой площадки первого яруса высотой в 188 футов, чтобы проверить действие изобретенного им пальто-парашюта. Говорят, он умер от страха, не успев коснуться земли.

Эко, Умберо (1932, Италия), писатель, философ. Преподавал теорию визуальных коммуникаций на архитектурном факультете во Флоренции.

Культура есть по преимуществу коммуникация.

Одежда, один из способов социальной идентификации и адаптации в обществе.

Стул говорит мне, прежде всего о том, что на него можно сесть. Но когда это трон, то на нем не просто сидят… Сидение – это только одна из функций трона.

Архитектура живет в мире товаров и подвержена всем влияниям рынка гораздо больше, чем любой другой вид художественной деятельности.

Архитектор, если только он не занимается проектированием утопий, не может не подчиняться технологическим и экономическим требованиям рынка даже в том случае, если он намерен им что-то противопоставить.

В авангардистском запале архитектор решает заставить людей жить по-другому. Он изобретает такие формы строений, которые делают невозможной реализацию традиционных отношений.

Архитектура принадлежит сфере обслуживания… изучает систему предполагаемых ожиданий, возможности их осуществления.

Расстояние, на котором я нахожусь от человека, вступающего со мной в отношения любого рода, наделяется значениями, варьирующимися от культуры к культуре.

Дистанция нападения – когда животное атакует.

Расстояние друг от друга, на котором случается находиться беседующим обитателям романских стран, не связанных между собою никакими личными интимными связями, считается в США откровенным вторжением в частную жизнь.

Эрик Ван Эгераат (1956, Амстердам), голландский архитектор. В 1995 основывает собственную студию "Erick van Egeraat associated architects" (EEA), офисы которой расположены в Роттердаме и Будапеште. В 1998 г. офис студии открыт в Лондоне, в 1999 – в Праге, в 2004 – в Москве.

Клиент в России хочет получить прибыль 100-200%

Вот это (показывает фотографию аккуратной застройки) – дешевые дома в моей стране. А это (практически та же картинка) – дорогие дома в моей стране. Вы понимаете, в чем проблема? В том, что между ними мало различий.

Голые правила не работают.

Набирай локальных знаний, чтобы дойти до глобального уровня действий.

То, что нам нравятся на этапе идеи и то, что нравится как готовая вещь обычно не совпадает.

То обстоятельство, что оба места (собор XVIII века и свалка) насыщены деталями, заставляет не считывать код (он слишком детализирован).

Мэр Лужков, когда увидел этот проект, спросил, – "Ты что, хочешь быть... особенным?". Я воспринимаю это скорее как комплимент: в общем, да, хочу, – это не то качество, от которого надо избавляться.

Далеко не все, что существует в мире, нужно. А это обилие ненужностей и создает определенный колорит. Мне кажется, что русская культура хорошо относится к этим ненужностям.

Я знаком со многими российскими коллегами… я сотрудничал с некоторыми из них, но это сотрудничество не принесло… «добавочной стоимости».

Немцы при виде извилистых линий начинают нервничать. В Амстердаме – наоборот. Знаете, какие мы, голландцы.

Кто вы, а кто я... Я делаю обычные коммерческие проекты, а хотелось бы сделать что-нибудь культурное — театр, например.

У нас много земли, поэтому на нашем земельном участке Эрик ван Эгераат исполнил нам «под фанеру» мелодии и ритмы русского авангарда. Получилось похожее на «три богатыря» Васнецова, только хуже. (Бавыкин)

Ювенал, Децим Юний (ок. 60 — ок.127) — римский поэт-сатирик.

….Мы  населяем столицу
Всю среди тонких подпор, которыми держат обвалы
Домоправитель; прикрыв зияние трещин давнишних,
Нам предлагают спокойно спать в нависших руинах…

Большая часть больных умирает здесь от бессониц;
Полный упадок сил производит негодная пища,
Давит желудочный жар. А в каких столичных квартирах
Можно  заснуть? Ведь спится у нас лишь за крупные деньги.
Вот потому и болезнь; телеги едут по узким
Улиц извивам, и брань слышна у стоящих обозов
Много других по ночам опасностей разнообразных:
Как далеко до вершины крыш, - а с них черепица
Бьет тебя по голове! Как часто из окон открытых
Вазы осколки летят…

Явейн Никита (1954), российский архитектор. Руководит архитектурной мастерской «Студия-44»

Частному капиталу свойственно эксплуатировать городскую среду и инфраструктуру до полного истощения.

Сегодня есть известные архитекторы, которым незачем строить. Главное, как ты выглядишь, а не что ты сделал.

Большие деньги для архитектурного наследия еще большая проблема, чем их отсутствие.

Опытных архитекторов в возрасте от тридцати до сорока лет сегодня днем с огнем не сыщешь.

У нас победителя выбирает заказчик. На Западе он делегирует это право профессионалам, а сам наблюдает со стороны, не оказывая на них давления.

Вертикаль? Я это называю «болезнь Дубая». Все туда ездят, и хотят из Петербурга сделать то же самое.

Интерьеры здания прекрасно сохранились, а вы предлагаете его снести. Это невежественно, вы бы хоть книжку какую почитали! (Никита Явейн президенту ЗАО Строймонтаж)

Ямасаки, Минору (1912-1986), американский архитектор, автор проекта Всемирного торгового центра взорванного «Аль-Каидой» 11 сентября 2001 года.

!5 июля 1972 года в 15 часов 32 минуты в Сент-Луисе был взорван, простоявший 17 лет, жилой комплекс архитектора Ямасаки, состоящий из трех десятков зданий. Архитектурный критик Чарльз Дженкс этим событием датировал конец модернизма с его рационалистическими утопиями.

Причиной демонтажа жилого комплекса стала удручающая эстетика и социально опасное поведение жителей. Это явилось признанием властями города большой ошибки в политике жилищного строительства.

В те же 50-е годы в Нью-Хейвене … Пол Рудольф построил новый микрорайон Ориентал Гарденз на средства федерального министерства жилищного строительства и развития городов.
Микрорайон возводился одновременно с Новыми Черемушками в Москве из почти таких же бетонных панелей и, конечно же, с аналогичным результатом: стыки между панелями безбожно пропускали влагу. Если в Советском Союзе у обитателей панельных районов не было выбора, к тому же они тогда платили за услуги сугубо символические деньги, то из Ориентал Гарденз немедленно начался исход исправных плательщиков. Остались одни безработные (преимущественно цветные), история Прют-Айгоу повторилась, хотя и длилась несколько дольше.
К осени 1980 г. во всем микрорайоне осталось 17 жителей, и в 1981 г. все его здания были разобраны. (Глазычев – энциклопедия «Архитектура»)

Минору Ямасаки о проекте «Всемирного торгового центра»:

Экономия заключается не в использовании ограниченного количества материалов, применяемых при строительстве, а в использовании современных технологических решений.

Всемирный Торговый Центр, вследствие своей важности, стал воплощением веры человека в человечность, его потребностью в индивидуальном достоинстве, его убежденности в сотрудничестве с другими людьми, и, посредством данного сотрудничества, воплощением его способности в достижении величия.

Есть ряд знаменитых архитекторов, которые искренне полагают, что все здания должны быть "сильными". В этом контексте, похоже, слово "сильный" предполагает синоним "могущественный", иначе говоря, каждое здание должно быть монументом взрослению и развитию нашего общества. Эти архитекторы высмеивают попытки построить более дружелюбный, мягкий тип здания. Основой их убежденности служит тот факт, что наша культура уходит корнями в Европу, а большинство традиционных примеров европейской архитектуры - монументальны. Эти примеры отражают потребности государства, церкви, феодальных семей - изначальных владельцев этих зданий - вселять в людей страх и подавлять народ. Сегодня подобный подход неуместен… потому что те здания, которые мы строим сейчас, предназначены для совсем других целей.

__________________________________
08.11.2011 Прокурат